per aspera ad astra
А вот еще парочка работ написанных для WTF RDJ&Stark 2019 Тут не только Marvel, тут, в основном, Роберт и его великолепные роли. Ну и моя упоротость по гифочкам 
Например вот эту вещь я написала в секундном порыве, когда увидела как Джуд на гифочке заботливо поправляет одеяло на сидящем Роберте, видимо только-только выловленном из "Темзы"
Название: (Не)Случайные прикосновения
Бета: greenmusik
Размер: драббл, 346 слов
Канон: "Шерлок" Гая Ричи
Пейринг/Персонажи: Джон Уотсон, Шерлок Холмс
Категория: преслэш
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Джон не может перестать касаться Шерлока.
Предупреждения: возможен ООС в глазах читающего.
читать дальшеЭто происходит снова и вновь. Их случайные, неслучайные прикосновения. То, что не принято в обществе, то что дозволено только в узкой темноте спальни. За плотно задернутыми шторами. За крепко закрытыми дверьми.
Оно вырывается наружу, выдавая себя этими, ничего не значащими на первый взгляд жестами, как бы Джон не сдерживал себя. Возможно это глупо. Наверняка — смертельно опасно. А еще — ужасно увлекательно, как одна из тех вещей, что занимает разум Шерлока и позволяет им обоим жить, а не существовать.
Джон далеко не дурак и ни на что не надеется. Да и смысл? У него есть невеста, теперь уже законная жена. У него есть практика и уютный дом. У него есть стабильность и вес в обществе. Наверняка, через год, в его доме будет звучать детский голосок. Чего еще желать?
Но Шерлок...
Подойти и обхватив узкое запястье (— Я ваш врач, не спорьте), под видом поиска пульса лишний раз провести подушечками пальцев по нежной коже над паутиной вен.
Поднять и накинуть обратно одеяло, которое сползло с плеча после очередного купания в Темзе (— Вы простудитесь, Холмс) , на секунду дольше, чем положено приличиями, задержав руку на груди.
Позволить спать на своем плече, всем телом ощущая спокойное дыхание и боясь лишний раз пошевелиться, чтобы не нарушить хрупкий сон. И все это в тюремной камере, на виду у десятков глаз.
Джон уверен, что Холмс ничего не замечает. Слишком много вокруг привлекает внимание гениального сыщика. Новые опыты над Гледстоуном. Ирен. Мориарти. Да мало ли всего? Он и не ищет других шансов, довольствуясь тем, что имеет, лишь на миг теряя самообладание в товарном вагоне, когда думает, что Холмс умер.
И сам рушит свой хрупкий баланс, когда смотрит в глаза Холмса на приеме в горах. Пусть между пальцами слои ткани, и перчатки давно не белоснежны. Пусть между телами как минимум шаг. Пусть до катастрофы всего несколько минут. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Все тайное явно как никогда.
Слишком поздно для них.
Если они встретятся в раю или в аду, Джон будет рядом. Хотя вряд ли на небесах уместно делать то, что планирует сделать он. После того как коснется Шерлока в первый раз. По новому. И снова.
А вот эта, повыше рейтингом - на серию фотографий с подписями, где "Стив" интересуется у "Тони" что значат современные аббревиатуры
Название: IDK, LY, TTYL
Бета: greenmusik
Размер: драббл, 456 слов
Канон: Marvel
Пейринг/Персонажи: Стив Роджерс, Тони Старк
Категория: преслэш
Жанр: романс
Рейтинг: R
Предупреждения: возможен ООС в глазах читающего, АУ.
Примечание: автор вдохновлялся картинкой с известным мемом. pics.me.me/tony-what-do-idk-ly-and-ttyl-mean-ld...
читать дальше
... Иногда признаться в любви так просто...
Щепки летят во все стороны, чурбаны раскалываются словно сами собой, а Тони никак не может оторвать взгляда от широкой капитанской груди. Да, ничего нового он, возможно, не увидит, но это не мешает ему вновь и вновь как завороженному наблюдать за танцем чужой мускулатуры, обтянутой слишком узкой футболкой. Нарочно Стив, что ли, такие покупает?
Тони задумывается слишком глубоко и не сразу понимает, что Стив обращается к нему.
— Тони, что означает ЛТ, ЯНЗ, ДПП?
Бровь изгибается сама собой, и Тони кажется, что сейчас все его чувства как никогда ясно написаны на лице. Интересно, Стив издевается или серьезно?
— Все эти современные сокращения... Никак не разберусь в них, — меж тем совершенно естественно сокрушается Стив, но что-то внутри Тони, интуиция, или еще какая дрянь не дают расслабиться и принять простодушие Стива за чистую монету. Не так невинен их Капитан, как иногда мнят себе окружающие. Тони задницей чувствует подвох, но не может понять, в чем он заключается, и это заставляет, в свою очередь, сосредотачивать все свое внимание на лице Стива, словно того, что было отдано ему раньше, мало.
— «Люблю тебя», «я не знаю», «давай потом поговорим»?
Лицо Стива заливается краской, и это еще одно зрелище, от которого невозможно оторвать глаз. Если бы Тони был поэтом, он бы сравнил кожу Стива в эту минуту с тем редким видом мрамора из Греции, когда под белоснежным алебастром чистоты проступают поцелуи розоперой Эрос. Только Тони ни разу не поэт, поэтому все, что ему остается — облизывать губы и наблюдать.
Стив опускает голову ниже. Он явно смущен и, возможно, немножко расстроен или взволнован — Тони еще не очень хорошо разбирается в некоторых эмоциях Стива, а времени для подробного изучения сию секунду попросту нет. Времени почему-то вечно нет, когда это действительно важно. Да и нужен ли анализ гребаного божества, словно сошедшего с рекламных плакатов твоего детства, глядя на которые в свое время чуть член до мозолей не стер? Впрочем, и сейчас, бывало, жарко кончал в кулак, шепча его имя.
Но потом Стив открывает рот, и остатки связанных мыслей окончательно покидают Тони.
— Я тебя тоже люблю, — говорит Стив. — Ладно, пойду тогда, Сэма спрошу.
И уходит. Уходит, не поднимая глаз. Оставляя Тони одного в тот момент, когда он пытается не уронить челюсть и не кинуться следом с требованием немедленно повторить только что сказанное.
Естественно, Тони за ним не бежит. Так и остается посреди лужайки памятником самому себе. Самому прекрасному и самому невозможному мужчине в жизни Стива.
Стив только надеется, что в следующий раз ему хватит храбрости повторить свое признание, глядя Тони в глаза. И, чем черт не шутит, может быть, Тони тоже имел в виду не эти дурацкие аббревиатуры? Вдруг — что-то настоящее? Ведь не зря он так прикусывал нижнюю губу, как делает всегда, готовясь сказать что-то важное? Может же Стив хоть раз не ошибиться?
Может же?
А вот эта - я случайно зашла в пост заявок команде, а там кто-то захотел Гарри и Перри. И если в прошлом году на мой опус про них никто не обратил внимания вообще, то тут... оооо! меня погладили вдоль и поперек, да так хорошо, что я принесла этих засранцев еще и на спецквест
Название: Дымоход
Бета и соавтор: greenmusik
Размер: мини, 1402 слова
Канон: Kiss Kiss Bang Bang
Пейринг/Персонажи: Перри/Гарри
Категория: слэш
Жанр: юмор
Рейтинг: R
Краткое содержание: Перри и Гарри переезжают в новый дом.
Предупреждения: АУ, ООС в глазах читателя
читать дальше— Придурок, зачем ты туда залез? — Перри, которому пришлось встать на четвереньки, чтобы просунуть голову в камин явно был зол. Гарри, застрявшему в трубе дымохода оставалось только порадоваться, что гей Перри слишком крупный для того, чтобы пролезть следом и надрать хорошенько его тощую задницу. Не то чтобы Гарри не чувствовал себя виноватым. Перри так о нем заботился, в своей особой манере, конечно же, но Гарри точно был уверен, что Перри к нему неравнодушен. Настолько, насколько позволяла их общая спальня.
А теперь ему явно предстояло спать следующие пару недель на диване в гостиной. Очень неудобном диване. Если, конечно, не окажется прямиком на больничной койке, что с его везением — плевое дело. Так что Гарри однозначно стоило и думать забыть о том, чтобы спать в спальне с Перри, как и об утренних минетах в его исполнении, его потрясающих губах, тугой глотке, в которую так классно упираться головкой члена… О языке, вытворяющим поистине фантастические вещи — тоже. Перри, правда, утверждал, что и рот Гарри, вторая не полностью бесполезная часть тела во всем его непутевом организме, тоже вполне себе ничего, когда занят его, Перри, членом, а не бессмысленной болтовней. Ну ладно, обмолвился разок-другой, после того как Гарри хорошенько ему отсосал. Но теперь, наверняка, даже хороший минет в исполнении Гарри не исправит дурацкого впечатления. Тем более, что не факт, что его любимый пенис и драгоценный рот, вкупе с головой переживут всю эту историю.
Все началось с громких рождественских ограблений, за расследование одного из которых они взялись. То есть Перри взялся. Но раз Гарри теперь его официальный помощник и почти компаньон, так что можно сказать, что они оба в деле, так? В общем, кто-то ловко обчистил несколько домов, пока их хозяева отдыхали на рождественских каникулах, умудряясь при этом не потревожить датчики движения, натыканные у окон и дверей. Прямо как в «Один дома» с Маколеем Калкиным, за исключением того, что идиотами воры не были. Ну, и еще потому, что никто не догадался оставить дома хотя бы одного маленького сорванца.
В процессе расследования выяснилось, что в дома воры попадали через каминные дымоходы. Оказавшись внутри, им даже не обязательно было сигнализацию от сейфа отключать — в тех домах и без сейфа полно всяких симпатичных штучек, стоящих кучу бабок. Было полно. И соседи — не то чтобы сильно близко. Так что можно не опасаться, что какая-нибудь озабоченная соседской жизнью дамочка начнет палить по вам через изгородь и окно из ружья и застрелит насмерть.
После, переодевшись Сантами воры преспокойно вывозили награбленное добро, ведь никому же в голову не придет проверять Санту с битком набитым мешком, выходящим из дома? В одном из особняков они прихватили безделушку, стоимость которой даже у видавшего виды Перри вызвала уважительную улыбку, что уж говорить о Гарри? Собственно, ради нее они во все это и ввязались. И так блестяще раскрыли дело, что теперь могли себе позволить новый дом.
В новом доме оказался камин. Здоровущий такой! Гарри представил, как здорово было бы на Рождество украсить его мишурой, носками и прочими финтифлюшками, которые терпеть не может Перри, хотя вроде бы гей. Неудивительно, что Перри на камин даже не взглянул. Хотя непонятно было, для чего он вообще тогда выбрал дом с камином? А Гарри только увидел — и его сразу осенило. У него иногда такое бывало. Как в той истории с Хармони. Ведь если у них теперь новый совместный дом, Гарри вполне может устроить Перри сюрприз и в один из этих волшебных вечеров, когда начинаешь верить в чудеса, самому спуститься по дымоходу вниз и оставить на каминной решетке подарок для Перри. Даже если тот и любит повторять, что в Гарри нет ни грамма романтики и он не способен на всю эту чушь.
Поэтому Гарри решил проверить, сможет ли он пролезть, как те парни, и сделать что-то романтичное. Вот так он и оказался на крыше. Не сказав Перри, куда идет. Потому что, честно, Гарри был уверен, что это точно «оно», и ему было совсем не сложно лишний раз немного запачкаться, чтобы порадовать Перри. Ну, и еще потому, что Перри наверняка обозвал бы его идиотом, и будущему сюрпризу точно настал бы конец.
Кстати, около трубы обнаружилось парочка сбитых черепиц и чей-то носовой платок, подтверждавшие, что теория Гарри вполне себе жизнеспособна. Гарри платок оставил до своего возвращения, как и ботинки, потому что это были очень хорошие замшевые ботинки, а в каминных трубах обычно бывает сажа, и решительно протиснулся в каминную трубу.
В трубе оказалось неожиданно чисто. Не стерильно, но вполне подходяще, чтобы не задыхаться от сажи и пыли. Поначалу все шло хорошо. Просто замечательно шло. Гарри споро двигался вниз и уже, кажется, почти достиг гостиной, когда внезапно случилось то, из-за чего Перри не разрешал жрать на ночь хот-доги и те тающие во рту французские булочки, если только Гарри не собирался бегать по утрам хотя бы несколько миль.
Гарри застрял. Совсем. Ни туда ни сюда, словно конкретно в этом месте в дымоходе кто-то специально сделал сужение на случай таких придурков как Гарри. Все, что он мог — это ждать. И надеяться, что вернувшемуся домой Перри не придет в голову зажечь камин, иначе криминальные хроники Голливуда пополнятся новой шокирующей историей: о детективе, который поджарил своего партнера до хрустящей корочки. Не то чтобы Перри был мудаком, способным на подобное, но ведь Гарри сам не сказал ему о задуманном предприятии, так что сам и виноват.
Однако минута шла за минутой, жарче, кажется, не становилось, но и на помощь никто не спешил. Висеть вот так, посередине трубы и ждать пока самые страшные фантазии станут реальностью было не очень-то весело. Гарри то чудился запах дыма, то слышался голос Перри и тогда он начинал истошно орать, надеясь, что тот наконец-то вернулся домой и после пары-тройки минут позора найдет способ вызволить Гарри, но все было напрасно.
И тогда Гарри решил стянуть с себя штаны и размахивать ими, пока не активируются датчики движения и не поднимут тревогу. Хотя вот тут в идее Гарри обнаружился небольшой изъян. Сигнализация-то не была подключена, а значит на приезд полиции рассчитывать не приходилось. Немного подумав, Гарри решил, что, может, оно и к лучшему. Светить голой задницей перед кем-то кроме Перри в планы Гарри не входило. Но с другой стороны, если бы Перри пришел домой и увидел брюки Гарри лежащие в камине, он бы точно догадался, что что-то случилось, ведь так?
Возня с ремнем заняла некоторое время. Гарри ободрал костяшки пальцев и чуть не сорвал ноготь, но смог расстегнуть штаны. Только вот дальше этого дело не пошло. Джинсы, как бы Гарри не извивался в дымоходе, ни в какую не желали с него слезать, застряв в самом стратегически важном месте. Не то чтобы Гарри был каким-то грязным извращенцем и его заводили подобные штуки. Он и геем то не был. До встречи с Перри. Но поди объясни собственному члену, что непреднамеренное постоянное трение — ради их совместного спасения, а не ради удовольствия. Собственный организм видимо всерьез испугался произошедшего, раз решил, что размножение в таких экстремальных условиях — это все, что Гарри осталось.
Именно этот момент Перри выбрал для того, чтобы, вернувшись домой, обнаружить отсутствие Гарри и сразу догадаться о том, куда тот мог подеваться. Иначе как чудом это было точно не назвать. Гарри так обрадовался его появлению, что даже не сразу нашелся, что соврать Перри в ответ на его вопрос.
— Хотел сделать тебе сюрприз на Рождество, — честно признался он и несолидно всхлипнул от облегчения, потому что Перри рядом и спасение совсем близко.
Перри эти звуки, кажется, принял на свой счет, потому что внезапно прекратил орать и непривычно ласковым голосом пообещал, что сейчас обязательно что-то придумает, в крайнем случае просто разнесет к чертовой матери этот ебучий камин, и дело с концом. Тем более что тот все равно с первого взгляда Перри не понравился. В отличие от Гарри.
И может, это просто так совпало, а может, небеса и вправду есть и оттуда кто-то следит даже за такими как Гарри и Перри, только внезапно Гарри понял, что его больше ничего не держит, включая собственные уставшие руки и ноги, и со всей дури рухнул вниз как был, со спущенными штанами, окровавленными руками и счастливым лицом перемазанным той гадостью, что была на стенках дымохода.
— Ну, ты и вправду идиот, — было все, что сказал Перри, прежде чем его обнять, не заботясь о собственной чистой одежде.
Гарри обнял Перри в ответ и благоразумно решил пока не спрашивать, правда ли все то, что сказал ему только что Перри. Не про то, что Гарри идиот, это он и так знал. А про то, что он сразу понравился Перри. Но это все могло подождать пару минут. Пока Перри не опомнится и снова не начнет на чем свет стоит Гарри крыть.
Только бы не забыть, когда это произойдет, спросить, что сам Перри делал на крыше. Ведь это же его платок там, наверху! А?
Прийти в нашу команду и не принести Тонату? Моветон!
Название:Не родись красивой
Бета: greenmusik а вы ждали кого-то другого?
Размер: драббл, 739 слов
Канон:MARVEL
Пейринг/Персонажи: Тони Старк/Наташа Романова
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: «Не родись красивой, а родись счастливой», — любили повторять Наташины мама и бабушка.
Предупреждения: АУ, возможен ООС в глазах читающего, упоминание экспериментов и пыток на людях.
читать дальше«Не родись красивой, а родись счастливой», — любили повторять Наташины мама и бабушка. Маленькая Наташа их абсолютно не понимала. Хорошо им говорить! Обе высокие, ясноглазые да светловолосые. Наташа сама видела, как мужчины оборачивались им вслед, провожая восхищенными взглядами. А Наташа? Худая, востроносая, лопоухая дурнушка, которую мальчишки только дразнят. Ну, те, кому Наташа не успела расквасить нос или поставить шишку на лоб. С этими у Наташи суровая мужская дружба или молчаливое уважение. С одной стороны хорошо — если играют "в войну", зовут одной из первых и не санитаркой, а полноправным бойцом. А с другой стороны — была бы Наташа самой симпатичной во дворе, как Маринка из сорок шестой, глядишь — все бы мальчишки восхищенно свистели вслед, да и взрослые нет-нет, да и сунули лишний раз в ладонь кусочек сахара, яблочко или даже пирожок. Так и прожить можно в голодные послевоенные годы.
Но теперь-то Наташа понимает — правы, ой как правы были бабушка и мама. Даже если воспоминания о них ложь. И не было ни двора-колодца в Ленинграде, ни огромной коммунальной квартиры, где на кухне семнадцать плит, и у каждой семьи своя конфорка. Даже если на самом деле — ее выкинули из окна горящего дома в Сталинграде под ноги к солдату Ивану Петровичу. А тот уже отдал ее в детдом, из которого отличница-спортсменка Наташа прямиком попала в Красную Комнату.
К чему ее красота? Что она ей дала? Точеная фигурка, симпатичный маленький нос, большие глаза и красивые густые блестящие волосы? К чему все это, если все равно просыпаешься в шесть сорок пять в свой законный выходной и смотришь, как дура, в потолок. И сна ни в одном глазу, и спать хочется до жути. И грудь, правая, опять болит так, что повернуться страшно. Словно снова всаживает доктор с нехорошим лицом острую иглу в самый центр соска, проверяя на болевой порог и степень чувствительности. А ну как закричит? А ну как сдастся? И проворачивает внутри, заставляя Наташу мелко дрожать в удерживающих ремнях.
Или того хуже, черт с нею, с иглою, ее можно как-то и перетерпеть. А вот если ареолу соска сначала кипятком, а после холодом сверху, так что жжет нестерпимо и хочется выть раненой волчицей, а уже после игла и зажимы — тогда точно плохо. Но Наташа, даром что уже красивая была, терпела. Стискивала зубы, позволяя сыворотке помочь и снова взять верх. И сейчас терпит, не ворочается с боку на бок.
И не потому, что от этого болит сильнее. Боль вещь такая, привычная. Главное, дождаться того момента, когда нервные окончания перестанут воспринимать панические сигналы от взбесившегося мозга и тогда уже действовать по обстоятельствам. Она обучена. Умеет. Острыми обломками собственных костей, разорванными ими мышцами, сухожилиями и кожей вытравлено в Наташе это умение. Так что даже память о лице собственной матери меркнет рядом с ним.
И кто, интересно, придумал, что кости у живого человека белые? Все оттенки — от бежевого до светло-коричневого. У Наташи берцовая цвета крем-брюле. А у Тони как ряженка. Ничего сахарного в них нет. Наташа видела сама. У обоих.
Кстати о Тони. Вот он лежит рядом. Свернулся калачиком, уткнулся в плечо. Наизобретался, наруководился, нагеройствовался. Уснул наконец-то хоть на нескольких часов. Милый, любимый, родной. Тот, ради кого Наташа, не задумываясь, отдала бы всю свою красоту. И дурацкую грудь в придачу. Ее — в первую очередь, пусть кто другой с этой напастью мучается. Хотя не факт, что после этого Тони бы Наташу захотел снова. Что в ней такого, кроме красоты? Хитрость? Настойчивость? Ум? Способность достигать поставленных задач любым возможным способом? Ну так этому любая русская женщина сызмальству обучена. Самим фактом своего рождения. Словами Некрасова. «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Сколько лет тем строкам, а кони, сволочи, все скачут и скачут. И избы горят. Некогда о платьицах и туфельках. А Наташе, между прочим, Джимми Чу нравится. И Джианвито Росси.
Но Тони любит наташину грудь. Гладит нежно сквозь шелк белья. Забирая в горсти? мнет осторожно, словно боится раздавить. А потом, когда снимает текучую ткань, — лижет и посасывает соски, будто они самая вкусная вещь на свете. Изысканный деликатес, неземное удовольствие, а не два комочка сморщившейся от его прикосновений плоти. И от этого жадного рта, от этих ненасытных губ, от чутких пальцев и восторженных глаз все внутри Наташи поет. Вспыхивает и щекочет пузырьками шампанского. Словно и не было Красной Комнаты, сыворотки, игл, лезвий и молотков. Словно народная мудрость больше не имеет над нею власть. Словно можно совместить красоту и счастье, оставаясь при этом самою собой. Не Натали Рашман, не Лаурой Маттерс, не Мэри Фаррелл и не Октобер.
Можно.
Если ты не один.
Так что ну ее, грудь, пусть остается. Не так уж она и болит.
И вот уж диво дивное - пропущенная сцена и почти пепперони
Название: Вещий сон
Бета: greenmusik
Размер: драббл, 702 слова
Канон: MARVEL
Пейринг/Персонажи: Тони Старк, Пеппер Потс, Мария Старк-мл
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: что же на самом деле приснилось Тони?
Предупреждения/Примечания: пропущенная сцена, физиологичные описания эм-м-м... родов.
читать дальшеУ Тони жутко тянуло поясницу. Сначала он не обратил на это внимание. Мало ли что где тянет. Не мальчик, поди. Как заявил однажды Бартон, если у вас каждый день болит что-то новое, вы — абсолютно здоровы. Вчера у Тони с поясницей все было в порядке, поэтому он и не сразу заволновался. Но когда к неприятным ощущениям в нижней трети спины прибавился дискомфорт внизу живота, Тони забеспокоился.
Он встал, походил немного, надеясь, что тревожные симптомы пройдут сами собой, но как бы не так. Боли нарастали, принимая пульсирующий характер. Тони казалось, что весь его живот — паутинка. Во время судороги появлялось ощущение, что эту паутинку растягивают, а после, когда спазм сходил на нет — возвращают на место. Казалось бы, ничего особенно странного, но очень скоро Тони пришло в голову, что паутинка не резиновая и вечно тянуть ее невозможно. Перед глазами тут же замелькали формулы увеличения предела прочности, что помогло бы, будь паутина реальная и принадлежи она, скажем, тому же Паучку, но проблема заключалась в том, что усовершенствовать подобным образом собственный живот не представлялось возможным. Как минимум — не сейчас.
Меж тем таз все сильнее тянуло вниз и сводило по окружности, а потом Тони почувствовал, словно кто-то пнул его в живот, да так сильно, что от боли все ощущения замерли. Очень захотелось срочно в туалет, будто в анальном отверстии зажато что-то крупное, наподобие страпона, который иногда, когда на них находило игривое настроение, использовала Пеппер. И это ощущение распирания изнутри, никогда не ушло, как и боль внизу живота.
Создавалось ощущение, что кто-то накинул на него удавку, только вместо шеи в ней оказалось все многострадальное тело Тони. Боль шла волной, затягивая и медленно отпуская, и промежутки благословенного отдыха раз за разом становились все короче, а боль — резче и жестче.
Тони сам не понял, как оказался в кровати, на спине, с широко разведенными ногами. Вокруг него суетились люди в медицинских халатах, но Тони было не до них — в этот самый миг ему словно ломали на живую позвоночник где-то в районе копчика, или даже крестец. Пот градом катил по его лицу. Или это были слезы? Не важно.
Ощущая, что его внутренние органы будто зацепили толстым крюком и тянут наружу, Тони отбросил гордость и все закидоны о «настоящих» мужчинах, открыл рот и заорал. О какой гордости вообще может идти речь в такой ситуации? Между ногами было противно мокро, но Тони не мог даже приподнять голову, чтобы посмотреть кровь это или кишки действительно вылезли наружу. Все силы уходили только на то, чтобы оставаться в сознании и дышать. Вдыхать и выдыхать по команде, под руководством размытого человека сбоку. Тужиться по команде и пытаться не отключиться, когда боль немного отпускает.
А потом боль внезапно отошла на второй план: Тони услышал это. Самый прекрасный, самый чистый звук на Земле. Плач новорожденного младенца.
— Поздравляем, у вас девочка, — сказал кто-то, и ему в руки вложили измазанный кровью и слизью безволосый комок с широко раскрытым беззубым ртом, багровой кожей и сизыми бессмысленными глазами. Самое прекрасное существо. Его ребенка.
— Мария. Я назову тебя Мария, — прошептал Тони, чувствуя, как новая порция слез катится по щекам. Он потянулся вперед, чтобы коснуться губами лобика новорожденной и… проснулся, сидя в постели.
Рядом мирно сопела Пеппер, удивительно красивая в утреннем свете. Никаких родов и никаких детей в помине. Тони осторожно поцеловал её ладонь, и Пеппер улыбнулась во сне.
Тони осторожно, стараясь ее не разбудить, выбрался из кровати и прокрался в ванную. Ему прежде никогда не снились подобные сны, да что там, он и о детях никогда не задумывался всерьез. Но что, если зря? Что, если он напрасно боялся стать худшим отцом, чем был Говард. Что, если Пеппер не против?
Тони вздохнул, опираясь на раковину и разглядывая себя в зеркало. Не молодой, уставший мужчина. Не поздно ли он спохватился? Тони закрыл глаза и сразу же перед внутренним взором возникло сморщенное личико и крепко сжатые крошечные кулачки. Помимо воли Тони почувствовал как улыбается ей. Своей еще не рожденной, но ждущей шанса увидеть этот мир дочери.
Открыв глаза, он решительно кивнул сам себе. Он обязательно поговорит обо всем с Пеппер. Сегодня. Как только она проснется. Или нет, лучше за завтраком. Да. Точно. За завтраком. Он представил, как Пеппер надевает ему на голову тарелку… Или на пробежке в парке. Решено. Парк.
Тони улыбнулся своему отражению еще раз и открыл дверь, возвращаясь в спальню. К сну. К Пеппер. К их будущему ребенку.
И, напоследок, мой любимый жанр, омегаверс.Тоже, кстати, по гифочке написанный
Да, я фанат Тони - омеги, но... без вот этих вот всех стандартный скулежей, течек и прочего общемассовопринятого. Это, скорее, больше соулмейт, где идея найти суженного по запаху доведена до абсурдного абсолюта...
Название: Исправленному — верить
Бета: героический greenmusik без которого конкретно этот позор точно бы не состоялся...
Размер: миди, 4200 слов
Канон: MARVEL MCU
Пейринг/Персонажи: Стив Роджерс/Тони Старк, Джеймс Руперт «Роуди» Роудс
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: АУ, возможен ООС в глазах читающего, не классический омегаверс, тоницентрик
Краткое содержание: Все началось с того объятия перед камерами. Хотя нет, кого Стив обманывает? Все началось гораздо, гораздо раньше...
Примечания: автор вдохновлялся кадрами объятий Криса Эванса и Роберта Дауни.
читать дальше— Обнимитесь! — крикнул кто-то из журналистов и Стив явственно увидел, как дрогнула маска благожелательного счастья, которую Тони нацепил на лицо перед этой конференцией. Да, все старые грехи были временно забыты и отложены до следующего промаха, Мстители-изгои возвращались в Америку. Домой, как трубили СМИ всего мира. Снова вместе, как в старые добрые времена.
Ни-чер-та подобного.
Нет, Тони, занимавшийся утрясанием всех спорных юридических вопросов и положительным имиджем команды, так же как и раньше спорил с власть имущими и флиртовал с камерами. Как и раньше, не считаясь с мнением окружающих, рисковал собой почем зря, если думал, что это правильно, нужно и важно. Как и раньше, не скупился на деньги и технологические новинки, которые словно по волшебству появлялись по первой необходимости у любого из членов команды.
Только теперь он не улыбался по-настоящему. Не светился изнутри. Не согревал одним своим присутствием. И ладно бы это проявлялось только в отношении к бросившим его в трудную минуту Мстителям, к Стиву в частности, но нет. Тони словно замерз навсегда в том чертовом бункере, и ни в разговорах с Роуди, ни в прикосновениях к Пеппер уже не было прежних ярких искр и теплого огня, что так отличали Тони от многих. Уж Стив-то за столько лет научился разделять реального Тони и того «миллиардера, гения, плейбоя, филантропа», каким тот представлялся большинству окружающих и каким, к своему стыду, некоторое время видел его Стив. Он давно понял свою ошибку, и тем больнее было снова натыкаться на равнодушие Тони, вновь и вновь вспоминая слова «лабораторный эксперимент».
Что ж, кроме самого себя, винить было некого. Чертовы двойные стандарты и чертовы инстинкты, затыкавшие рот каждый раз, когда была возможность поговорить начистоту. Боязнь причинить Тони боль, вылившаяся в результате в полную катастрофу.
Возможно, таким образом Стив, как и написал в том дурацком письме, оберегал себя, потому что негоже альфе трястись над альфой же, хоть и говорят, что сейчас подобные отношения в порядке вещей, но… Но… Единственный взгляд на Тони начисто отрезал голос рассудка. Это всегда было странно и непонятно, но преодолеть — выше сверхчеловеческих сил Стива.
Вот и сейчас, прежде чем успел сообразить, что делает, Стив потянулся к Тони всем телом, сгребая в медвежьи объятия и чувствуя, как расползается на лице вызванная нечаянной близостью глупая улыбка. Одна ладонь легла под острыми лопатками, не позволяя передумать и вырваться, вторая будто сама собой опустилась на затылок, прижимая нос Тони к шее, к тому самому сладкому местечку, к которому испокон веков подпускали только свою вторую половинку, семью и близких друзей, чтобы враги не могли узнать истинный запах и придти по следу.
Тони трепыхнулся раз, другой, неловко обхватывая его в ответ, а потом Стив всем телом почувствовал вдох Тони и то, как неожиданно тот расслабился в его руках. Теперь уже Тони сам прижимался и комкал ткань нелепо дорогого пиджака, который Наташа отыскала для Стива в одном из шкафов на базе. Не веря своему счастью, Стив наклонил голову, осторожно ведя кончиком носа по «спаривающей» железе и наконец вдыхая аромат Тони, тот истинный запах, который принадлежал только ему.
И замер, не в силах поверить в происходящее.
Да, от Тони привычно несло креозотом, крепко переплетающимся с мускусом его одеколона, и столь же неотъемлемая мята хрустким холодом щекотала нос. Но под верхними нотами личного аромата Старка, обычно забивавшими все вокруг явственно проступал теплый запах молочного шоколада, как от той трофейной швейцарской плитки, на которой белый крест на красном фоне, как символ высочайшего качества и многолетних традиций. Сладкие нотки были еле уловимы, но они были, и это исключало любое двоякое толкование.
И то, как Тони обмяк сейчас в его руках. Как плыл его взгляд и как пытался он что-то сказать, но только молча открывал и закрывал рот, когда Стив нашел в себе силы дать Тони отодвинуться на полшага от себя. И то, как вел себя с момента знакомства, вплоть до драки в Сибири. И то, как тело Стива реагировало на него всегда, не слушая доводов рассудка. Все стало на свои места.
Энтони Эдвард Старк был омегой. Омегой, предназначенной Стивену Гранту Роджерсу. И Стив больше не собирался его отпускать. Никогда.
Только вот хотел ли этого Тони после всего, что было? После битвы с читаури, когда Стив впервый раз оставил Тони одного, даже не поинтересовавшись, что тот видел в бесконечной темноте портала, слишком занятый собственными проблемами. После Альтрона, когда Стив направил все свое внимание и заботу на Ванду, хотя Тони нуждался в поддержке не меньше, если не больше бывшего агента Гидры. После насквозь промерзшего бункера, где Стив облажался дважды, а то и трижды, если вспомнить, что Тони так и не пустил в ход ракеты, которые оставляли в телах дырки размером с кулак, от которых ни одна суперсыворотка не поможет, зато сам Стив метил в наиболее уязвимые места, а под конец нанес удар аккурат над сердцем, хотя прекрасно знал обо всех травмах и операциях.
Поэтому для того, чтобы личная сказка Стива стала былью, ему предстояло запастись терпением и разработать план. И что бы ни думали окружающие о его полководческих талантах, но каждая альфа, если, конечно, ему или ей повезло встретить свою омегу, точно знала, что делать, чтобы добиться желаемого. Этой игре было тысячи лет и, несмотря на изменение средств достижения, сути своей она не меняла.
Охота. В которой не было победителей и проигравших — только исполнение предначертанного природой, где самым ценным призом становилось личное счастье, от которого невозможно отказаться, да никто никогда и не пытался этого сделать. Да, инстинкты, если хотите. Инстинкты, возведенные в абсолют.
И он, и Тони — оба знали, что их время пришло. Но только от действий Стива теперь зависело, состоится ли связь или они разойдутся, теперь уже навсегда.
Поэтому первым делом, как бы ни протестовал пресловутый «внутренний альфа», он разжал руки окончательно, позволяя Тони отойти от него еще на полшага. И почувствовать, как сердце сжимается от боли. И улыбнуться окружающим, словно ничего не произошло.
Для того, кто только что встретил свою мифическую «вторую половинку», Тони на удивление быстро приходил в себя. Стив физически чувствовал, как поднимаются щиты, пряча растерянность, желание и страх. Он сам сейчас был так же ошеломлен, так же желал и так же боялся, что все, что им отведено — это недообъятия под вспышками камер, но заставил себя первым шагнуть с импровизированной сцены и уйти, не оглядываясь назад, давая возможность Тони понять и осмыслить то что случилось.
По прибытию в Соединение, которое теперь было базой всех, кто желал стать одним целым с командой Мстителей, а также временным пристанищем для тех асгардцев, что не бороздили просторы Вселенной в поисках нового дома, Стив первым делом связался с секретариатом Старк Индастриз. Он записался на общих основаниях на прием к СЕО компании, Пеппер Потс, надеясь, что любопытство последней поможет получить аудиенцию в кратчайшие сроки.
Затем пошептался пару минут с Наташей. Та снова сменила имидж и цвет волос и теперь, с этой короткой стрижкой, с которой, как ни укладывай, пара прядей вечно топорщится на макушке, была похожа на озорного мальчишку. Стив бы никогда не сказал вслух, но черный цвет явно шел Наташе больше рыжего. Или того невнятного светлого оттенка, которым она обзавелась в Ваканде. Видеть ее такой, маленькой, хрупкой, с искренней улыбкой, снова наполненной жизнью было отдельным удовольствием. Наташа ничуть не удивилась его просьбе. Только взглянула так, что Стив без слов понял, что его ждет, если он облажается и на этот раз.
И наконец — он нашел Роуди, который методично спарринговал с Баки, отрабатывая движения и привыкая к новым протезам.
— Бак, можно тебя попросить на минутку? — Стив выразительно поиграл бровями.
Старый друг, втянув воздух прищурился, довольно улыбнулся и кивнул, еще раз продемонстрировав их фирменное понимание с полувзгляда, отчего у Стива до сих пор мурашки шли по коже, хотя казалось бы: за столько лет можно было и привыкнуть. Баки только походя шлепнул Стива полотенцем по спине, пробормотав «удачи, сопляк», и Стив остался наедине с настороженным Роуди.
— Джеймс, я должен тебе рассказать, что случилось в Сибири между мной и Тони, — решительно начал Стив, предпочитая не тянуть кота за яйца.
— Твою версию. — Похоже Роуди все же выбил из Тони какие-то подробности, но явно недостаточно, иначе бы Стив давно лежал с пробитой головой.
— Да.
Роуди помрачнел, но кивком головы позволил продолжить.
— Там был Земо. Он откуда-то знал, что это Зимний солдат убил Говарда и Марию Старк. И знал, где хранится видео с подтверждением исполнения. Он вынудил Тони посмотреть это, спровоцировал его. Я пытался остановить Тони, но, в какой-то момент тоже сорвался с катушек. Я не хотел убивать его, нет. Только чтобы он перестал стрелять в Баки.
— Не скажу, чтобы твоя версия отличалась от рассказа Тони. Было ведь что-то еще? — Роуди посмотрел на Стива так, как, наверное, смотрел на младших по званию, и промолчать было невозможно. Да Стив и не собирался.
— Да — кивнул он. — Я тоже знал. В папке с делом Баки, которую Наташа передала мне после разгона Гидры, среди прочих заданий было «Г. Старк, как несчастный случай, свидетелей не оставлять». Не смог решиться рассказать Тони. Не знал, как.
Лицо Роуди посерело. Стив никогда не забывал, что тот, как и Тони, закончил МИТ, и соображал не хуже их штатного гения. Поэтому надеялся, что больше никаких объяснений не понадобиться. Этот разговор и так выкачал из него все силы: признание собственных ошибок никогда не было сильной стороной Стива, хотя он и старался объективно смотреть на собственные поступки. Мощный хук справа не стал для него неожиданностью. Нет, Стив мог бы увернуться. Мог перехватить руку Роуди. Не видел смысла.
Несколько секунд Роуди просто смотрел на него, то ли ожидая, что Стив даст сдачи, то ли каких-то оправданий, но поняв, что ничего не будет, устало опустился прямо на маты. Стив вытер кровь из треснувшей губы и осторожно присел рядом. Не могло не радовать, что Роуди, судя по силе удара, смог оправиться от травмы. Даже если выяснить это пришлось таким образом.
— Зачем ты рассказал мне все это сейчас? — голос у Роуди был хриплым, словно тот проталкивал каждое слово через колючую проволоку.
— Тони омега. Ты знал?
— Да, — пожал плечами Роуди, — Говард позаботился, чтобы записей о модусе не сохранилось. Считал, что Тони так будет проще управлять компанией и вообще. Но какое это имеет значение… Стоп, только не говори, что…
— Тони — моя омега, — ответил Стив на незаконченный вопрос. — Узнал вот только час назад, — пояснил, предвидя следующий.
— И что ты намерен делать?
— Бороться за него, что же еще?
— После всего что случилось?
— Да. Особенно после всего, что случилось.
— А чего ты ждешь от меня? Благословения? — Роуди невесело усмехнулся.
— Возможно, и этого тоже. Но прежде всего — чтобы ты не мешал.
— Кэп, ты же понимаешь, что я тебе за Тони шею сверну? И никакая суперсыворотка тебя не спасет. И хрен с тем, что после такого только под трибунал. Надо бы прямо сейчас это сделать, но, боюсь, Тони не одобрит, если я пущу все его усилия по вашему возвращению псу под хвост.
— Могу выдать расписку, что лично разрешил прикончить себя, если действительно наврежу Тони еще раз. Тебе и Пеппер.
— Было бы не плохо. Правда Пеппер тебя и без расписки, в случае чего… И концов не найдут. Пойдешь к ней?
— Естественно. Хочу попросить посоветовать хорошего адвоката, чтобы поподробнее растолковал мне кое-что насчет Соглашений.
— Будешь подписывать? — вот тут Роуди действительно удивился.
— Конечно. Если Тони считает это важным, мы все подпишем, не сомневайся.
— А до этого, значит, было все равно, что он думает? — Роуди, похоже, опять начал закипать.
Стив устало вздохнул.
— Джеймс, ты же понимаешь, что модус сильно влияет на предпосылки? Если бы я знал тогда, что Тони омега, подписал бы, не раздумывая. Одно дело эго альфы, я сам не без греха, а другое… Ты же знаешь, что у омег это на уровне инстинкта: защита своей семьи? Сделать так, чтобы из любой ситуации выйти с максимальной выгодой для нее? Не личная выгода, семья, Джеймс. А Тони тогда считал Мстителей своей семьей. Если бы я хоть на минуту действительно задумался, сопоставил все факты… И то, как он стремился создать для всех нас дом. И то, как поддерживал, как заботился обо всех. Но я слишком привык полагаться на свой нюх. А надо было слушать сердце. И поцеловать его еще тогда, после портала.
— Он и сейчас считает вас семьей, черт бы все это побрал, — едва слышно проговорил Роуди. — Ладно, ебись оно все конем, если ты действительно сделаешь Тони счастливым. Но если нет…
— Тогда мне уже будет все равно.
— Ок. Рассказывай.
— Что?
— Что ты задумал. Неужели ты надеялся после всего этого разговора уйти просто так?
— Я бы сказал, что это личное, мистер, но ты прав. Слушай…
***
Встреча с Пеппер состоялась через несколько дней.
Все это время Стив тщательно избегал Тони, не уверенный, что сможет сдержаться в его присутствии. Команда тоже не трогала Стива. Они медленно вживались в ритм базы, стараясь приспособиться ко всем нововведениям и редко пересекались друг с другом.
Самым необычным, пожалуй, стало то, что Ванда, неожиданно для всех, сказала, что очень сильно ошибалась, и попросила у Тони прощения — за то, что манипулировала его сознанием и, пусть и косвенно, но вряд ли меньше, чем Брюс и Тони, была виновата в рождении Альтрона.
Стив узнал об этом от Сэма, который присутствовал при начале разговора. Что послужило этому причиной и о чем потом Тони с Вандой говорили за закрытыми дверьми, он не знал,., но Ванда почти сразу после этого внезапно собрала вещи и переехала с базы в школу Чарльза Ксавье для одаренных детей, пояснив, что хочет научиться действительно контролировать себя и свои эмоции. На прощание она долго обнимала каждого, что-то шепча на ухо. Стиву достались подозрительно короткие объятия и всего одно слово — «Удачи». Тони прощаться с Вандой не пришел.
Разговор с Пеппер прошел для Стива намного легче, чем он опасался. Она, так же как и Роуди, знала, что Тони омега, но, в отличие от полковника, была в курсе всего, что случилось на базе, и потому обошлось без рукоприкладства. Хотя если выбирать между знаменитыми каблуками мисс Поттс и кулаком Роуди, Стив не раздумывая выбрал бы последнее. Так что это был классический «разговор с лопатой», очень похожий на тот, что устроил ему накануне Баки.
Вот от кого Стив точно не ожидал беспокойства за благополучие Тони, так это от него. Возможно, обоняние у него было лучше, нежели у Стива, ведь даже в бункере Баки больше оборонялся, чем нападал, и сейчас, при трезвом взгляде на прошлое, Стив понимал, что сам вел себя намного агрессивнее друга. А может, так выражалось чувство вины перед семьей Старка. Стив не стал лезть Баки в душу; он учился жить по-другому, воспринимать мир в свете новых фактов и, хоть это и было нелегко, старался как мог.
Пеппер старания оценила и посоветовала некоего Мэтта Мердока, слепого адвоката из Адской Кухни. Парень понравился Стиву с первого взгляда, и дело с Соглашениями наконец-то сдвинулось с мертвой точки.
Дни Стива были насыщены как никогда.
Он успешно сдал тесты на курсы вневойсковой подготовки офицеров резерва армии при университете Бингемтона. Выбор Стива основывался не столько на рейтинге учебного заведения (хотя седьмое место в десятке лучших в Нью-Йорке — не так уж и плохо), сколько на том, что колледж был основан в 1946-м году специально для обучения ветеранов, которые возвращались домой после Второй мировой войны. Теперь Стиву предстоял дистанционный интенсивный курс обучения, рассчитанный специально для него, и он собирался приложить все силы, чтобы не подвести тех, кто снова верил ему, позволяя то, что обычному студенту даже не снилось. Например, пройти четырехгодичный курс — за два.
Помимо этих курсов, Стив вернулся к рисованию, стараясь наверстать упущенное время и готовясь к учебе на кафедре искусства и дизайна. Опять же, ставя цель получить бакалавра и магистра, уложившись в пять лет. А еще — спарринговал с Роуди, учил русский с Баки, ходил на выставки с Виженом и слушал лекции по биохимии от Брюса. Помогал в ветеранском центре Сэму и навещал Скотта. В общем, делал все, чтобы придя вечером в свою комнату, упасть на кровать и ничего не видеть до утра.
Как бы не так.
Взбесившиеся тело не желало следовать доводам рассудка. Не то чтобы Стив мог сделать хоть что-то. Не тогда, когда они с Тони так близко и в то же время — настолько далеко друг от друга. Иногда ночью Стиву хотелось вскочить и бежать, бежать, бежать, а потом ворваться, подхватить на руки, целовать до умопомрачения, вылизать всего, от выступающих шейных позвонков до кончиков больших пальцев на ногах, а уж после… После Стив обычно вставал, шел в душ и включал на полную мощность холодную воду. Что творилось с Тони, он даже представлять не хотел. Впрочем, по-слухам, омеги переживали момент между нахождением «истинного» партнера и физическим подтверждением связи намного легче. Не то чтобы у Стива было много статистически верных данных, ведь обычно люди не тянули с подобным, раз уж повезло повстречать свою половинку. Да и потом, Тони даже теперь все еще мог создать пару с кем-то другим, а Стив уже нет. И эта мысль — потерять Тони сейчас — была просто невыносима.
Да многие так и жили, не подтверждая модус, с тем, кого выбрали сами, а не по лотерее природы, считая, что все и так замечательно, но… Но разве приносили бы такую бешенную прибыль все эти слащавые истории про великую любовь «истинных» пар, если бы всем действительно было все равно?
Так что Стив просто ждал. И наконец дождался.
***
Наташа вернулась хмурым осенним утром. Листья уже облетели с деревьев, и туманы все чаще стелили белую дымку между корпусами базы. Стив как раз раздумывал, правильно ли он сделал, выбрав в Университете историю искусства, а не бухгалтерский учет или деловое управление, когда дверь в его комнату приоткрылась и Наташа скользнула внутрь.
— Вот, — она протянула Стиву невзрачную черную коробочку, — у тебя будет ровно десять минут после ее активации и, Стив, это разовая акция и только ради Тони. Ему тоже сейчас несладко, но он никогда не сделает этот шаг первым. Поверь мне. Я была на его месте и знаю, о чем говорю.
Стив коротко глянул на Наташу, но та лишь покачала головой, не желая, как обычно, вдаваться в подробности.
— Иди. Он тебя ждет.
— Он сам тебе это сказал? — Стив недоверчиво посмотрел на Наташу. Ведь ему давно перестало везти, почему что-то должно измениться сейчас?
— Дурачок, — Наташа ласково взъерошила макушку сидящего Стива, — о таком не говорят. О таком вздыхают лишь украдкой, да глаза как яхонты горят, — процитировала она.
— Кто-то из русских поэтов? Пушкин? — Стив слабо улыбнулся. За столько лет он научился слышать отсылки в словах товарищей по команде. И даже запомнил любимого автора русских.
— Есенин. — Наташа тоже улыбнулась. — Тони выйдет из мастерской через пять минут. В его крыле сейчас никого нет. Иди, Стив. Пора.
Стив кивнул, поцеловал Наташу в лоб и, не оборачиваясь, вышел вон.
Он почувствовал запах Тони еще до того, как открылись двери лифта. Мягкие шоколадные нотки стали еще сильнее, и это кружило голову, сводило с ума. Стив активировал устройство, принесенное Наташей, еще пять минут назад и теперь банально боялся одного: что ему не хватит времени, и Пятница засечет его раньше, чем Стив успеет что-то предпринять. Она была единственной, с кем Стив даже не надеялся договориться. И если внезапная смена температуры в душе и бьющие током розетки наконец-то остались в прошлом, то демонстративное молчание на все попытки наладить отношения продолжалось до сих пор. Пятница просто не подпустила бы его к Тони — не после того как Стив оставил его в сломанной броне в Сибири. Так что Стив надеялся только на то, что Тони сам произнесет код деактивации, когда Пятница через пять оставшихся минут поймет, что к чему.
— Стив? — голос Тони звучал скорее устало, чем удивленно. — Чем обязан?
— Этим. — Стив решительно шагнул вперед, оставляя все страхи позади, осторожно положил ладони на лицо Тони, мимолетно огладив скулы большими пальцами, наклонился и наконец поцеловал его. Сначала медленно и осторожно, давая Тони возможность оттолкнуть и сбежать, хотя о таком финале даже думать не хотелось. Затем глубже и сильнее, пробуя чужой вкус, покусывая губы Тони, когда тот, облегченно застонав, приоткрыл рот, впуская язык Стива. И наконец, с удивившим его самого утробным рыком, принялся вылизывать рот Тони, подхватив его одной рукой под задницу и позволяя обвить ноги вокруг своей талии.
Он не помнил, как они добрались до спальни Тони. Как достал смазку, зная о ее необходимости для омег вне «жары», и вложил ее Тони в ладонь вместо вопроса. Как Тони в ответ рванул на нем рубашку, и пуговицы с глухим стуком посыпались на пол. Как стягивали друг с друга одежду, раскидывая ее во все стороны. Как упали на кровать, переплетясь конечностями так, что было невозможно понять, где начинается один и заканчивается второй.
Все его внимание было целиком и полностью сосредоточено на губах Тони, его шее, сосках, нежной коже паховых складок, ладном обрезанном члене. На том, как подрагивает глянцевая головка в такт его поцелуям. На том, как удивительно приятна солоноватая тяжесть на языке. На том, что если сначала провести языком по выступающей венке, а потом втянуть член в рот, так, чтобы головка уперлась в щеку, Тони ахнет и замрет, и его взгляд сначала станет откровенно удивленным и беспомощным, а потом — жадным и командным, и Стив с радостью примет эту власть.
А потом Тони только стонал, но стонал так сладко, насаживаясь на пальцы Стива, раскрываясь под его руками, глядя только на него, влажный и готовый, что у Стива все-таки сорвало крышу.
Кажется, он плакал, когда осторожно входил первый раз.
Кажется, задыхался, когда, вколачиваясь в горячее и тугое, умолял отметить его.
И точно увидел небеса, когда Тони, под финальные толчки, предшествующие оргазму, все же исполнил его желание, прокусывая кожу на «скрепляющей» железе Стива, навсегда привязывая того к себе.
— Подвинься, задавишь, — было первое, что Стив услышал, когда немного пришел в себя. Он с трудом приподнялся на руках, выходя из Тони и чувствуя, как неприятно тянет кожу на животе от его подсыхающей спермы — Тони кончил без единого прикосновения к себе — и помимо воли почувствовал, как «внутренний альфа» довольно скалит зубы. Все инстинкты вновь требовали немедленных действий, заботы о партнере, но Тони как-то хитро извернулся под его руками, подтолкнув его в бок, и Стив позволил ему руководить, послушно устраиваясь рядом. До скрежета в зубах хотелось обнять Тони, накрыть собой и не отпускать хотя бы до утра, а лучше — до конца жизни, но Стив сдерживался. Связь, которая образовалась только что, была односторонней, и Тони теперь мог почувствовать все, что творилось на душе у Стива. А он — нет. Стив сознательно пошел на такой шаг и теперь пожинал последствия этого решения. Оставалось только надеяться, что Тони не возненавидит его еще больше.
— Держи, — Тони прервал эти размышления, сунув ему в руки неизвестно откуда вытащенные влажные салфетки. Стив вопросительно взглянул на него, и Тони едва заметно кивнул, позволяя альфе закончить начатое и позаботиться о нем и о себе.
Когда использованные салфетки отправились в мусорное ведро, они, не сговариваясь оба забрались под одеяло и надолго замолчали.
— Зачем? — наконец спросил Тони, не поворачивая к нему головы. Стив понимал, что речь идет о поставленной метке, а вовсе не о сексе.
— Я хотел, чтобы ты чувствовал себя рядом со мной в безопасности. Знал, если я опять… Ну…
— Решишь недоговаривать, — ровно закончил Тони.
— Как-то так, да…
— Стив… Ты же понимаешь, что это не решает сию секунду ничего? Я не начну волшебным образом доверять тебе и не подставлю шею.
— Я понимаю и готов рискнуть.
— И ждать, возможно, всю жизнь?
— Если тебе так будет легче, да.
— Ты мог бы связать нас во время акта. Я бы не смог отказать…
— Нет! — быстро ответил Стив и, видимо, что-то в его голосе наконец заставило Тони повернуть голову и внимательно посмотреть на него.
— Почему?
Стив твердо встретил его взгляд.
— Это было бы нечестно по отношению к тебе. Я думал об этом не один день, и если ты когда-нибудь решишься на подобное, я хочу, чтобы это были не феромоны, а твое сердце. Твой разум.
— Вся жизнь, помнишь? — Тони устало покачал головой, улыбаясь краешком губ.
— Готов ждать, помнишь? — Стив осторожно улыбнулся, чувствуя, как что-то неуловимо меняется между ними, из минуса перетекая в плюс.
Они еще немного помолчали. Стив понимал, что сейчас он не добьется больше ничего и самым правильным было бы просто встать и уйти, но тело отказывалось повиноваться. Не тогда, когда была возможность еще хотя бы пару минут побыть рядом с Тони.
— Обними меня, — неожиданно произнес тот, и Стив, не веря своим ушам, удивленно посмотрел на него.
— Можно? — на всякий случай переспросил он, не веря в происходящее.
— Эйнштейн и все его парадоксы! — проворчал Тони, перекатываясь к нему под бок, — Все приходится делать самому. Глупый альфа, давай уже, обнимай.
Стив осторожно обхватил Тони руками и прижал его к себе, чувствуя, как губы расползаются в улыбке.
— Это пока ничего не значит, — Тони завозился под боком, устраиваясь поудобнее.
— Хорошо, — Стив физически не мог прекратить улыбаться.
— Я все чувствую, помнишь?
— Очень надеюсь на это. — Стив аккуратно повернул голову Тони утыкаясь лицом в его макушку. Волосы щекотали ему лицо, а казалось, что это пальцы Тони осторожно изучают его веки, нос, губы и лоб.
— На завтрак я хочу кофе и вдумчивый секс. А потом нормальный разговор. Черт, даже не верится, что я сам говорю подобное.
— Все, что пожелаешь, Тони, — ответил Стив, закрывая глаза.
— И… Пятница?
— Да, босс? — откликнулась та, оживая.
— Скажи Наташе, Роуди, Пепп и Робокопу, чтобы шли спать. Дальше мы уже как-нибудь сами.
— Черт, Тони, ты все заранее знал.
— Только не говори, что великий Капитан Америка не рассчитывал на это, когда оповестил всех о своих далеко идущих планах.
— Честно? Нет.
— Тогда ты еще больший идиот, чем я думал. Но мне нравится. Верить исправленному… — Последние слова Тони потонули в оглушающем зевке, и он все-таки вырубился.
А Стив еще некоторое время не мог заснуть. Он лежал рядом, нежно перебирая волосы Тони и осторожно поглаживая его по спине, и думал, думал, думал. О том, что утром надо воспользоваться моментом и попросить прощения у Тони лично; в уме, если тот велит ему заткнуться. О том, что кофе — это здорово, конечно, но надо попробовать поговорить с Пятницей и обновить запасы воды. О том, что Наташа любит ромашки, Пеппер — розы, а Тони без ума от гладиолусов, хоть и скрывает это ото всех. О том, что у Тони самая потрясающая задница в мире и совершенно необыкновенные глаза. Мысли путались, клубились, наскакивали друг на друга и терялись в дымке подступающего сна. Такого, где они с Тони счастливы. Так же, как обязательно будут однажды наяву. Вместе. Навсегда.
Обзорам
Например вот эту вещь я написала в секундном порыве, когда увидела как Джуд на гифочке заботливо поправляет одеяло на сидящем Роберте, видимо только-только выловленном из "Темзы"
Название: (Не)Случайные прикосновения
Бета: greenmusik
Размер: драббл, 346 слов
Канон: "Шерлок" Гая Ричи
Пейринг/Персонажи: Джон Уотсон, Шерлок Холмс
Категория: преслэш
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Джон не может перестать касаться Шерлока.
Предупреждения: возможен ООС в глазах читающего.
читать дальшеЭто происходит снова и вновь. Их случайные, неслучайные прикосновения. То, что не принято в обществе, то что дозволено только в узкой темноте спальни. За плотно задернутыми шторами. За крепко закрытыми дверьми.
Оно вырывается наружу, выдавая себя этими, ничего не значащими на первый взгляд жестами, как бы Джон не сдерживал себя. Возможно это глупо. Наверняка — смертельно опасно. А еще — ужасно увлекательно, как одна из тех вещей, что занимает разум Шерлока и позволяет им обоим жить, а не существовать.
Джон далеко не дурак и ни на что не надеется. Да и смысл? У него есть невеста, теперь уже законная жена. У него есть практика и уютный дом. У него есть стабильность и вес в обществе. Наверняка, через год, в его доме будет звучать детский голосок. Чего еще желать?
Но Шерлок...
Подойти и обхватив узкое запястье (— Я ваш врач, не спорьте), под видом поиска пульса лишний раз провести подушечками пальцев по нежной коже над паутиной вен.
Поднять и накинуть обратно одеяло, которое сползло с плеча после очередного купания в Темзе (— Вы простудитесь, Холмс) , на секунду дольше, чем положено приличиями, задержав руку на груди.
Позволить спать на своем плече, всем телом ощущая спокойное дыхание и боясь лишний раз пошевелиться, чтобы не нарушить хрупкий сон. И все это в тюремной камере, на виду у десятков глаз.
Джон уверен, что Холмс ничего не замечает. Слишком много вокруг привлекает внимание гениального сыщика. Новые опыты над Гледстоуном. Ирен. Мориарти. Да мало ли всего? Он и не ищет других шансов, довольствуясь тем, что имеет, лишь на миг теряя самообладание в товарном вагоне, когда думает, что Холмс умер.
И сам рушит свой хрупкий баланс, когда смотрит в глаза Холмса на приеме в горах. Пусть между пальцами слои ткани, и перчатки давно не белоснежны. Пусть между телами как минимум шаг. Пусть до катастрофы всего несколько минут. Раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три. Все тайное явно как никогда.
Слишком поздно для них.
Если они встретятся в раю или в аду, Джон будет рядом. Хотя вряд ли на небесах уместно делать то, что планирует сделать он. После того как коснется Шерлока в первый раз. По новому. И снова.
А вот эта, повыше рейтингом - на серию фотографий с подписями, где "Стив" интересуется у "Тони" что значат современные аббревиатуры
Название: IDK, LY, TTYL
Бета: greenmusik
Размер: драббл, 456 слов
Канон: Marvel
Пейринг/Персонажи: Стив Роджерс, Тони Старк
Категория: преслэш
Жанр: романс
Рейтинг: R
Предупреждения: возможен ООС в глазах читающего, АУ.
Примечание: автор вдохновлялся картинкой с известным мемом. pics.me.me/tony-what-do-idk-ly-and-ttyl-mean-ld...
читать дальше
... Иногда признаться в любви так просто...
Щепки летят во все стороны, чурбаны раскалываются словно сами собой, а Тони никак не может оторвать взгляда от широкой капитанской груди. Да, ничего нового он, возможно, не увидит, но это не мешает ему вновь и вновь как завороженному наблюдать за танцем чужой мускулатуры, обтянутой слишком узкой футболкой. Нарочно Стив, что ли, такие покупает?
Тони задумывается слишком глубоко и не сразу понимает, что Стив обращается к нему.
— Тони, что означает ЛТ, ЯНЗ, ДПП?
Бровь изгибается сама собой, и Тони кажется, что сейчас все его чувства как никогда ясно написаны на лице. Интересно, Стив издевается или серьезно?
— Все эти современные сокращения... Никак не разберусь в них, — меж тем совершенно естественно сокрушается Стив, но что-то внутри Тони, интуиция, или еще какая дрянь не дают расслабиться и принять простодушие Стива за чистую монету. Не так невинен их Капитан, как иногда мнят себе окружающие. Тони задницей чувствует подвох, но не может понять, в чем он заключается, и это заставляет, в свою очередь, сосредотачивать все свое внимание на лице Стива, словно того, что было отдано ему раньше, мало.
— «Люблю тебя», «я не знаю», «давай потом поговорим»?
Лицо Стива заливается краской, и это еще одно зрелище, от которого невозможно оторвать глаз. Если бы Тони был поэтом, он бы сравнил кожу Стива в эту минуту с тем редким видом мрамора из Греции, когда под белоснежным алебастром чистоты проступают поцелуи розоперой Эрос. Только Тони ни разу не поэт, поэтому все, что ему остается — облизывать губы и наблюдать.
Стив опускает голову ниже. Он явно смущен и, возможно, немножко расстроен или взволнован — Тони еще не очень хорошо разбирается в некоторых эмоциях Стива, а времени для подробного изучения сию секунду попросту нет. Времени почему-то вечно нет, когда это действительно важно. Да и нужен ли анализ гребаного божества, словно сошедшего с рекламных плакатов твоего детства, глядя на которые в свое время чуть член до мозолей не стер? Впрочем, и сейчас, бывало, жарко кончал в кулак, шепча его имя.
Но потом Стив открывает рот, и остатки связанных мыслей окончательно покидают Тони.
— Я тебя тоже люблю, — говорит Стив. — Ладно, пойду тогда, Сэма спрошу.
И уходит. Уходит, не поднимая глаз. Оставляя Тони одного в тот момент, когда он пытается не уронить челюсть и не кинуться следом с требованием немедленно повторить только что сказанное.
Естественно, Тони за ним не бежит. Так и остается посреди лужайки памятником самому себе. Самому прекрасному и самому невозможному мужчине в жизни Стива.
Стив только надеется, что в следующий раз ему хватит храбрости повторить свое признание, глядя Тони в глаза. И, чем черт не шутит, может быть, Тони тоже имел в виду не эти дурацкие аббревиатуры? Вдруг — что-то настоящее? Ведь не зря он так прикусывал нижнюю губу, как делает всегда, готовясь сказать что-то важное? Может же Стив хоть раз не ошибиться?
Может же?
А вот эта - я случайно зашла в пост заявок команде, а там кто-то захотел Гарри и Перри. И если в прошлом году на мой опус про них никто не обратил внимания вообще, то тут... оооо! меня погладили вдоль и поперек, да так хорошо, что я принесла этих засранцев еще и на спецквест
Название: Дымоход
Бета и соавтор: greenmusik
Размер: мини, 1402 слова
Канон: Kiss Kiss Bang Bang
Пейринг/Персонажи: Перри/Гарри
Категория: слэш
Жанр: юмор
Рейтинг: R
Краткое содержание: Перри и Гарри переезжают в новый дом.
Предупреждения: АУ, ООС в глазах читателя
читать дальше— Придурок, зачем ты туда залез? — Перри, которому пришлось встать на четвереньки, чтобы просунуть голову в камин явно был зол. Гарри, застрявшему в трубе дымохода оставалось только порадоваться, что гей Перри слишком крупный для того, чтобы пролезть следом и надрать хорошенько его тощую задницу. Не то чтобы Гарри не чувствовал себя виноватым. Перри так о нем заботился, в своей особой манере, конечно же, но Гарри точно был уверен, что Перри к нему неравнодушен. Настолько, насколько позволяла их общая спальня.
А теперь ему явно предстояло спать следующие пару недель на диване в гостиной. Очень неудобном диване. Если, конечно, не окажется прямиком на больничной койке, что с его везением — плевое дело. Так что Гарри однозначно стоило и думать забыть о том, чтобы спать в спальне с Перри, как и об утренних минетах в его исполнении, его потрясающих губах, тугой глотке, в которую так классно упираться головкой члена… О языке, вытворяющим поистине фантастические вещи — тоже. Перри, правда, утверждал, что и рот Гарри, вторая не полностью бесполезная часть тела во всем его непутевом организме, тоже вполне себе ничего, когда занят его, Перри, членом, а не бессмысленной болтовней. Ну ладно, обмолвился разок-другой, после того как Гарри хорошенько ему отсосал. Но теперь, наверняка, даже хороший минет в исполнении Гарри не исправит дурацкого впечатления. Тем более, что не факт, что его любимый пенис и драгоценный рот, вкупе с головой переживут всю эту историю.
Все началось с громких рождественских ограблений, за расследование одного из которых они взялись. То есть Перри взялся. Но раз Гарри теперь его официальный помощник и почти компаньон, так что можно сказать, что они оба в деле, так? В общем, кто-то ловко обчистил несколько домов, пока их хозяева отдыхали на рождественских каникулах, умудряясь при этом не потревожить датчики движения, натыканные у окон и дверей. Прямо как в «Один дома» с Маколеем Калкиным, за исключением того, что идиотами воры не были. Ну, и еще потому, что никто не догадался оставить дома хотя бы одного маленького сорванца.
В процессе расследования выяснилось, что в дома воры попадали через каминные дымоходы. Оказавшись внутри, им даже не обязательно было сигнализацию от сейфа отключать — в тех домах и без сейфа полно всяких симпатичных штучек, стоящих кучу бабок. Было полно. И соседи — не то чтобы сильно близко. Так что можно не опасаться, что какая-нибудь озабоченная соседской жизнью дамочка начнет палить по вам через изгородь и окно из ружья и застрелит насмерть.
После, переодевшись Сантами воры преспокойно вывозили награбленное добро, ведь никому же в голову не придет проверять Санту с битком набитым мешком, выходящим из дома? В одном из особняков они прихватили безделушку, стоимость которой даже у видавшего виды Перри вызвала уважительную улыбку, что уж говорить о Гарри? Собственно, ради нее они во все это и ввязались. И так блестяще раскрыли дело, что теперь могли себе позволить новый дом.
В новом доме оказался камин. Здоровущий такой! Гарри представил, как здорово было бы на Рождество украсить его мишурой, носками и прочими финтифлюшками, которые терпеть не может Перри, хотя вроде бы гей. Неудивительно, что Перри на камин даже не взглянул. Хотя непонятно было, для чего он вообще тогда выбрал дом с камином? А Гарри только увидел — и его сразу осенило. У него иногда такое бывало. Как в той истории с Хармони. Ведь если у них теперь новый совместный дом, Гарри вполне может устроить Перри сюрприз и в один из этих волшебных вечеров, когда начинаешь верить в чудеса, самому спуститься по дымоходу вниз и оставить на каминной решетке подарок для Перри. Даже если тот и любит повторять, что в Гарри нет ни грамма романтики и он не способен на всю эту чушь.
Поэтому Гарри решил проверить, сможет ли он пролезть, как те парни, и сделать что-то романтичное. Вот так он и оказался на крыше. Не сказав Перри, куда идет. Потому что, честно, Гарри был уверен, что это точно «оно», и ему было совсем не сложно лишний раз немного запачкаться, чтобы порадовать Перри. Ну, и еще потому, что Перри наверняка обозвал бы его идиотом, и будущему сюрпризу точно настал бы конец.
Кстати, около трубы обнаружилось парочка сбитых черепиц и чей-то носовой платок, подтверждавшие, что теория Гарри вполне себе жизнеспособна. Гарри платок оставил до своего возвращения, как и ботинки, потому что это были очень хорошие замшевые ботинки, а в каминных трубах обычно бывает сажа, и решительно протиснулся в каминную трубу.
В трубе оказалось неожиданно чисто. Не стерильно, но вполне подходяще, чтобы не задыхаться от сажи и пыли. Поначалу все шло хорошо. Просто замечательно шло. Гарри споро двигался вниз и уже, кажется, почти достиг гостиной, когда внезапно случилось то, из-за чего Перри не разрешал жрать на ночь хот-доги и те тающие во рту французские булочки, если только Гарри не собирался бегать по утрам хотя бы несколько миль.
Гарри застрял. Совсем. Ни туда ни сюда, словно конкретно в этом месте в дымоходе кто-то специально сделал сужение на случай таких придурков как Гарри. Все, что он мог — это ждать. И надеяться, что вернувшемуся домой Перри не придет в голову зажечь камин, иначе криминальные хроники Голливуда пополнятся новой шокирующей историей: о детективе, который поджарил своего партнера до хрустящей корочки. Не то чтобы Перри был мудаком, способным на подобное, но ведь Гарри сам не сказал ему о задуманном предприятии, так что сам и виноват.
Однако минута шла за минутой, жарче, кажется, не становилось, но и на помощь никто не спешил. Висеть вот так, посередине трубы и ждать пока самые страшные фантазии станут реальностью было не очень-то весело. Гарри то чудился запах дыма, то слышался голос Перри и тогда он начинал истошно орать, надеясь, что тот наконец-то вернулся домой и после пары-тройки минут позора найдет способ вызволить Гарри, но все было напрасно.
И тогда Гарри решил стянуть с себя штаны и размахивать ими, пока не активируются датчики движения и не поднимут тревогу. Хотя вот тут в идее Гарри обнаружился небольшой изъян. Сигнализация-то не была подключена, а значит на приезд полиции рассчитывать не приходилось. Немного подумав, Гарри решил, что, может, оно и к лучшему. Светить голой задницей перед кем-то кроме Перри в планы Гарри не входило. Но с другой стороны, если бы Перри пришел домой и увидел брюки Гарри лежащие в камине, он бы точно догадался, что что-то случилось, ведь так?
Возня с ремнем заняла некоторое время. Гарри ободрал костяшки пальцев и чуть не сорвал ноготь, но смог расстегнуть штаны. Только вот дальше этого дело не пошло. Джинсы, как бы Гарри не извивался в дымоходе, ни в какую не желали с него слезать, застряв в самом стратегически важном месте. Не то чтобы Гарри был каким-то грязным извращенцем и его заводили подобные штуки. Он и геем то не был. До встречи с Перри. Но поди объясни собственному члену, что непреднамеренное постоянное трение — ради их совместного спасения, а не ради удовольствия. Собственный организм видимо всерьез испугался произошедшего, раз решил, что размножение в таких экстремальных условиях — это все, что Гарри осталось.
Именно этот момент Перри выбрал для того, чтобы, вернувшись домой, обнаружить отсутствие Гарри и сразу догадаться о том, куда тот мог подеваться. Иначе как чудом это было точно не назвать. Гарри так обрадовался его появлению, что даже не сразу нашелся, что соврать Перри в ответ на его вопрос.
— Хотел сделать тебе сюрприз на Рождество, — честно признался он и несолидно всхлипнул от облегчения, потому что Перри рядом и спасение совсем близко.
Перри эти звуки, кажется, принял на свой счет, потому что внезапно прекратил орать и непривычно ласковым голосом пообещал, что сейчас обязательно что-то придумает, в крайнем случае просто разнесет к чертовой матери этот ебучий камин, и дело с концом. Тем более что тот все равно с первого взгляда Перри не понравился. В отличие от Гарри.
И может, это просто так совпало, а может, небеса и вправду есть и оттуда кто-то следит даже за такими как Гарри и Перри, только внезапно Гарри понял, что его больше ничего не держит, включая собственные уставшие руки и ноги, и со всей дури рухнул вниз как был, со спущенными штанами, окровавленными руками и счастливым лицом перемазанным той гадостью, что была на стенках дымохода.
— Ну, ты и вправду идиот, — было все, что сказал Перри, прежде чем его обнять, не заботясь о собственной чистой одежде.
Гарри обнял Перри в ответ и благоразумно решил пока не спрашивать, правда ли все то, что сказал ему только что Перри. Не про то, что Гарри идиот, это он и так знал. А про то, что он сразу понравился Перри. Но это все могло подождать пару минут. Пока Перри не опомнится и снова не начнет на чем свет стоит Гарри крыть.
Только бы не забыть, когда это произойдет, спросить, что сам Перри делал на крыше. Ведь это же его платок там, наверху! А?
Прийти в нашу команду и не принести Тонату? Моветон!
Название:Не родись красивой
Бета: greenmusik а вы ждали кого-то другого?
Размер: драббл, 739 слов
Канон:MARVEL
Пейринг/Персонажи: Тони Старк/Наташа Романова
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: «Не родись красивой, а родись счастливой», — любили повторять Наташины мама и бабушка.
Предупреждения: АУ, возможен ООС в глазах читающего, упоминание экспериментов и пыток на людях.
читать дальше«Не родись красивой, а родись счастливой», — любили повторять Наташины мама и бабушка. Маленькая Наташа их абсолютно не понимала. Хорошо им говорить! Обе высокие, ясноглазые да светловолосые. Наташа сама видела, как мужчины оборачивались им вслед, провожая восхищенными взглядами. А Наташа? Худая, востроносая, лопоухая дурнушка, которую мальчишки только дразнят. Ну, те, кому Наташа не успела расквасить нос или поставить шишку на лоб. С этими у Наташи суровая мужская дружба или молчаливое уважение. С одной стороны хорошо — если играют "в войну", зовут одной из первых и не санитаркой, а полноправным бойцом. А с другой стороны — была бы Наташа самой симпатичной во дворе, как Маринка из сорок шестой, глядишь — все бы мальчишки восхищенно свистели вслед, да и взрослые нет-нет, да и сунули лишний раз в ладонь кусочек сахара, яблочко или даже пирожок. Так и прожить можно в голодные послевоенные годы.
Но теперь-то Наташа понимает — правы, ой как правы были бабушка и мама. Даже если воспоминания о них ложь. И не было ни двора-колодца в Ленинграде, ни огромной коммунальной квартиры, где на кухне семнадцать плит, и у каждой семьи своя конфорка. Даже если на самом деле — ее выкинули из окна горящего дома в Сталинграде под ноги к солдату Ивану Петровичу. А тот уже отдал ее в детдом, из которого отличница-спортсменка Наташа прямиком попала в Красную Комнату.
К чему ее красота? Что она ей дала? Точеная фигурка, симпатичный маленький нос, большие глаза и красивые густые блестящие волосы? К чему все это, если все равно просыпаешься в шесть сорок пять в свой законный выходной и смотришь, как дура, в потолок. И сна ни в одном глазу, и спать хочется до жути. И грудь, правая, опять болит так, что повернуться страшно. Словно снова всаживает доктор с нехорошим лицом острую иглу в самый центр соска, проверяя на болевой порог и степень чувствительности. А ну как закричит? А ну как сдастся? И проворачивает внутри, заставляя Наташу мелко дрожать в удерживающих ремнях.
Или того хуже, черт с нею, с иглою, ее можно как-то и перетерпеть. А вот если ареолу соска сначала кипятком, а после холодом сверху, так что жжет нестерпимо и хочется выть раненой волчицей, а уже после игла и зажимы — тогда точно плохо. Но Наташа, даром что уже красивая была, терпела. Стискивала зубы, позволяя сыворотке помочь и снова взять верх. И сейчас терпит, не ворочается с боку на бок.
И не потому, что от этого болит сильнее. Боль вещь такая, привычная. Главное, дождаться того момента, когда нервные окончания перестанут воспринимать панические сигналы от взбесившегося мозга и тогда уже действовать по обстоятельствам. Она обучена. Умеет. Острыми обломками собственных костей, разорванными ими мышцами, сухожилиями и кожей вытравлено в Наташе это умение. Так что даже память о лице собственной матери меркнет рядом с ним.
И кто, интересно, придумал, что кости у живого человека белые? Все оттенки — от бежевого до светло-коричневого. У Наташи берцовая цвета крем-брюле. А у Тони как ряженка. Ничего сахарного в них нет. Наташа видела сама. У обоих.
Кстати о Тони. Вот он лежит рядом. Свернулся калачиком, уткнулся в плечо. Наизобретался, наруководился, нагеройствовался. Уснул наконец-то хоть на нескольких часов. Милый, любимый, родной. Тот, ради кого Наташа, не задумываясь, отдала бы всю свою красоту. И дурацкую грудь в придачу. Ее — в первую очередь, пусть кто другой с этой напастью мучается. Хотя не факт, что после этого Тони бы Наташу захотел снова. Что в ней такого, кроме красоты? Хитрость? Настойчивость? Ум? Способность достигать поставленных задач любым возможным способом? Ну так этому любая русская женщина сызмальству обучена. Самим фактом своего рождения. Словами Некрасова. «Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет». Сколько лет тем строкам, а кони, сволочи, все скачут и скачут. И избы горят. Некогда о платьицах и туфельках. А Наташе, между прочим, Джимми Чу нравится. И Джианвито Росси.
Но Тони любит наташину грудь. Гладит нежно сквозь шелк белья. Забирая в горсти? мнет осторожно, словно боится раздавить. А потом, когда снимает текучую ткань, — лижет и посасывает соски, будто они самая вкусная вещь на свете. Изысканный деликатес, неземное удовольствие, а не два комочка сморщившейся от его прикосновений плоти. И от этого жадного рта, от этих ненасытных губ, от чутких пальцев и восторженных глаз все внутри Наташи поет. Вспыхивает и щекочет пузырьками шампанского. Словно и не было Красной Комнаты, сыворотки, игл, лезвий и молотков. Словно народная мудрость больше не имеет над нею власть. Словно можно совместить красоту и счастье, оставаясь при этом самою собой. Не Натали Рашман, не Лаурой Маттерс, не Мэри Фаррелл и не Октобер.
Можно.
Если ты не один.
Так что ну ее, грудь, пусть остается. Не так уж она и болит.
И вот уж диво дивное - пропущенная сцена и почти пепперони
Название: Вещий сон
Бета: greenmusik
Размер: драббл, 702 слова
Канон: MARVEL
Пейринг/Персонажи: Тони Старк, Пеппер Потс, Мария Старк-мл
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: что же на самом деле приснилось Тони?
Предупреждения/Примечания: пропущенная сцена, физиологичные описания эм-м-м... родов.
читать дальшеУ Тони жутко тянуло поясницу. Сначала он не обратил на это внимание. Мало ли что где тянет. Не мальчик, поди. Как заявил однажды Бартон, если у вас каждый день болит что-то новое, вы — абсолютно здоровы. Вчера у Тони с поясницей все было в порядке, поэтому он и не сразу заволновался. Но когда к неприятным ощущениям в нижней трети спины прибавился дискомфорт внизу живота, Тони забеспокоился.
Он встал, походил немного, надеясь, что тревожные симптомы пройдут сами собой, но как бы не так. Боли нарастали, принимая пульсирующий характер. Тони казалось, что весь его живот — паутинка. Во время судороги появлялось ощущение, что эту паутинку растягивают, а после, когда спазм сходил на нет — возвращают на место. Казалось бы, ничего особенно странного, но очень скоро Тони пришло в голову, что паутинка не резиновая и вечно тянуть ее невозможно. Перед глазами тут же замелькали формулы увеличения предела прочности, что помогло бы, будь паутина реальная и принадлежи она, скажем, тому же Паучку, но проблема заключалась в том, что усовершенствовать подобным образом собственный живот не представлялось возможным. Как минимум — не сейчас.
Меж тем таз все сильнее тянуло вниз и сводило по окружности, а потом Тони почувствовал, словно кто-то пнул его в живот, да так сильно, что от боли все ощущения замерли. Очень захотелось срочно в туалет, будто в анальном отверстии зажато что-то крупное, наподобие страпона, который иногда, когда на них находило игривое настроение, использовала Пеппер. И это ощущение распирания изнутри, никогда не ушло, как и боль внизу живота.
Создавалось ощущение, что кто-то накинул на него удавку, только вместо шеи в ней оказалось все многострадальное тело Тони. Боль шла волной, затягивая и медленно отпуская, и промежутки благословенного отдыха раз за разом становились все короче, а боль — резче и жестче.
Тони сам не понял, как оказался в кровати, на спине, с широко разведенными ногами. Вокруг него суетились люди в медицинских халатах, но Тони было не до них — в этот самый миг ему словно ломали на живую позвоночник где-то в районе копчика, или даже крестец. Пот градом катил по его лицу. Или это были слезы? Не важно.
Ощущая, что его внутренние органы будто зацепили толстым крюком и тянут наружу, Тони отбросил гордость и все закидоны о «настоящих» мужчинах, открыл рот и заорал. О какой гордости вообще может идти речь в такой ситуации? Между ногами было противно мокро, но Тони не мог даже приподнять голову, чтобы посмотреть кровь это или кишки действительно вылезли наружу. Все силы уходили только на то, чтобы оставаться в сознании и дышать. Вдыхать и выдыхать по команде, под руководством размытого человека сбоку. Тужиться по команде и пытаться не отключиться, когда боль немного отпускает.
А потом боль внезапно отошла на второй план: Тони услышал это. Самый прекрасный, самый чистый звук на Земле. Плач новорожденного младенца.
— Поздравляем, у вас девочка, — сказал кто-то, и ему в руки вложили измазанный кровью и слизью безволосый комок с широко раскрытым беззубым ртом, багровой кожей и сизыми бессмысленными глазами. Самое прекрасное существо. Его ребенка.
— Мария. Я назову тебя Мария, — прошептал Тони, чувствуя, как новая порция слез катится по щекам. Он потянулся вперед, чтобы коснуться губами лобика новорожденной и… проснулся, сидя в постели.
Рядом мирно сопела Пеппер, удивительно красивая в утреннем свете. Никаких родов и никаких детей в помине. Тони осторожно поцеловал её ладонь, и Пеппер улыбнулась во сне.
Тони осторожно, стараясь ее не разбудить, выбрался из кровати и прокрался в ванную. Ему прежде никогда не снились подобные сны, да что там, он и о детях никогда не задумывался всерьез. Но что, если зря? Что, если он напрасно боялся стать худшим отцом, чем был Говард. Что, если Пеппер не против?
Тони вздохнул, опираясь на раковину и разглядывая себя в зеркало. Не молодой, уставший мужчина. Не поздно ли он спохватился? Тони закрыл глаза и сразу же перед внутренним взором возникло сморщенное личико и крепко сжатые крошечные кулачки. Помимо воли Тони почувствовал как улыбается ей. Своей еще не рожденной, но ждущей шанса увидеть этот мир дочери.
Открыв глаза, он решительно кивнул сам себе. Он обязательно поговорит обо всем с Пеппер. Сегодня. Как только она проснется. Или нет, лучше за завтраком. Да. Точно. За завтраком. Он представил, как Пеппер надевает ему на голову тарелку… Или на пробежке в парке. Решено. Парк.
Тони улыбнулся своему отражению еще раз и открыл дверь, возвращаясь в спальню. К сну. К Пеппер. К их будущему ребенку.
И, напоследок, мой любимый жанр, омегаверс.Тоже, кстати, по гифочке написанный
Да, я фанат Тони - омеги, но... без вот этих вот всех стандартный скулежей, течек и прочего общемассовопринятого. Это, скорее, больше соулмейт, где идея найти суженного по запаху доведена до абсурдного абсолюта... Название: Исправленному — верить
Бета: героический greenmusik без которого конкретно этот позор точно бы не состоялся...
Размер: миди, 4200 слов
Канон: MARVEL MCU
Пейринг/Персонажи: Стив Роджерс/Тони Старк, Джеймс Руперт «Роуди» Роудс
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждения: АУ, возможен ООС в глазах читающего, не классический омегаверс, тоницентрик
Краткое содержание: Все началось с того объятия перед камерами. Хотя нет, кого Стив обманывает? Все началось гораздо, гораздо раньше...
Примечания: автор вдохновлялся кадрами объятий Криса Эванса и Роберта Дауни.
читать дальше— Обнимитесь! — крикнул кто-то из журналистов и Стив явственно увидел, как дрогнула маска благожелательного счастья, которую Тони нацепил на лицо перед этой конференцией. Да, все старые грехи были временно забыты и отложены до следующего промаха, Мстители-изгои возвращались в Америку. Домой, как трубили СМИ всего мира. Снова вместе, как в старые добрые времена.
Ни-чер-та подобного.
Нет, Тони, занимавшийся утрясанием всех спорных юридических вопросов и положительным имиджем команды, так же как и раньше спорил с власть имущими и флиртовал с камерами. Как и раньше, не считаясь с мнением окружающих, рисковал собой почем зря, если думал, что это правильно, нужно и важно. Как и раньше, не скупился на деньги и технологические новинки, которые словно по волшебству появлялись по первой необходимости у любого из членов команды.
Только теперь он не улыбался по-настоящему. Не светился изнутри. Не согревал одним своим присутствием. И ладно бы это проявлялось только в отношении к бросившим его в трудную минуту Мстителям, к Стиву в частности, но нет. Тони словно замерз навсегда в том чертовом бункере, и ни в разговорах с Роуди, ни в прикосновениях к Пеппер уже не было прежних ярких искр и теплого огня, что так отличали Тони от многих. Уж Стив-то за столько лет научился разделять реального Тони и того «миллиардера, гения, плейбоя, филантропа», каким тот представлялся большинству окружающих и каким, к своему стыду, некоторое время видел его Стив. Он давно понял свою ошибку, и тем больнее было снова натыкаться на равнодушие Тони, вновь и вновь вспоминая слова «лабораторный эксперимент».
Что ж, кроме самого себя, винить было некого. Чертовы двойные стандарты и чертовы инстинкты, затыкавшие рот каждый раз, когда была возможность поговорить начистоту. Боязнь причинить Тони боль, вылившаяся в результате в полную катастрофу.
Возможно, таким образом Стив, как и написал в том дурацком письме, оберегал себя, потому что негоже альфе трястись над альфой же, хоть и говорят, что сейчас подобные отношения в порядке вещей, но… Но… Единственный взгляд на Тони начисто отрезал голос рассудка. Это всегда было странно и непонятно, но преодолеть — выше сверхчеловеческих сил Стива.
Вот и сейчас, прежде чем успел сообразить, что делает, Стив потянулся к Тони всем телом, сгребая в медвежьи объятия и чувствуя, как расползается на лице вызванная нечаянной близостью глупая улыбка. Одна ладонь легла под острыми лопатками, не позволяя передумать и вырваться, вторая будто сама собой опустилась на затылок, прижимая нос Тони к шее, к тому самому сладкому местечку, к которому испокон веков подпускали только свою вторую половинку, семью и близких друзей, чтобы враги не могли узнать истинный запах и придти по следу.
Тони трепыхнулся раз, другой, неловко обхватывая его в ответ, а потом Стив всем телом почувствовал вдох Тони и то, как неожиданно тот расслабился в его руках. Теперь уже Тони сам прижимался и комкал ткань нелепо дорогого пиджака, который Наташа отыскала для Стива в одном из шкафов на базе. Не веря своему счастью, Стив наклонил голову, осторожно ведя кончиком носа по «спаривающей» железе и наконец вдыхая аромат Тони, тот истинный запах, который принадлежал только ему.
И замер, не в силах поверить в происходящее.
Да, от Тони привычно несло креозотом, крепко переплетающимся с мускусом его одеколона, и столь же неотъемлемая мята хрустким холодом щекотала нос. Но под верхними нотами личного аромата Старка, обычно забивавшими все вокруг явственно проступал теплый запах молочного шоколада, как от той трофейной швейцарской плитки, на которой белый крест на красном фоне, как символ высочайшего качества и многолетних традиций. Сладкие нотки были еле уловимы, но они были, и это исключало любое двоякое толкование.
И то, как Тони обмяк сейчас в его руках. Как плыл его взгляд и как пытался он что-то сказать, но только молча открывал и закрывал рот, когда Стив нашел в себе силы дать Тони отодвинуться на полшага от себя. И то, как вел себя с момента знакомства, вплоть до драки в Сибири. И то, как тело Стива реагировало на него всегда, не слушая доводов рассудка. Все стало на свои места.
Энтони Эдвард Старк был омегой. Омегой, предназначенной Стивену Гранту Роджерсу. И Стив больше не собирался его отпускать. Никогда.
Только вот хотел ли этого Тони после всего, что было? После битвы с читаури, когда Стив впервый раз оставил Тони одного, даже не поинтересовавшись, что тот видел в бесконечной темноте портала, слишком занятый собственными проблемами. После Альтрона, когда Стив направил все свое внимание и заботу на Ванду, хотя Тони нуждался в поддержке не меньше, если не больше бывшего агента Гидры. После насквозь промерзшего бункера, где Стив облажался дважды, а то и трижды, если вспомнить, что Тони так и не пустил в ход ракеты, которые оставляли в телах дырки размером с кулак, от которых ни одна суперсыворотка не поможет, зато сам Стив метил в наиболее уязвимые места, а под конец нанес удар аккурат над сердцем, хотя прекрасно знал обо всех травмах и операциях.
Поэтому для того, чтобы личная сказка Стива стала былью, ему предстояло запастись терпением и разработать план. И что бы ни думали окружающие о его полководческих талантах, но каждая альфа, если, конечно, ему или ей повезло встретить свою омегу, точно знала, что делать, чтобы добиться желаемого. Этой игре было тысячи лет и, несмотря на изменение средств достижения, сути своей она не меняла.
Охота. В которой не было победителей и проигравших — только исполнение предначертанного природой, где самым ценным призом становилось личное счастье, от которого невозможно отказаться, да никто никогда и не пытался этого сделать. Да, инстинкты, если хотите. Инстинкты, возведенные в абсолют.
И он, и Тони — оба знали, что их время пришло. Но только от действий Стива теперь зависело, состоится ли связь или они разойдутся, теперь уже навсегда.
Поэтому первым делом, как бы ни протестовал пресловутый «внутренний альфа», он разжал руки окончательно, позволяя Тони отойти от него еще на полшага. И почувствовать, как сердце сжимается от боли. И улыбнуться окружающим, словно ничего не произошло.
Для того, кто только что встретил свою мифическую «вторую половинку», Тони на удивление быстро приходил в себя. Стив физически чувствовал, как поднимаются щиты, пряча растерянность, желание и страх. Он сам сейчас был так же ошеломлен, так же желал и так же боялся, что все, что им отведено — это недообъятия под вспышками камер, но заставил себя первым шагнуть с импровизированной сцены и уйти, не оглядываясь назад, давая возможность Тони понять и осмыслить то что случилось.
По прибытию в Соединение, которое теперь было базой всех, кто желал стать одним целым с командой Мстителей, а также временным пристанищем для тех асгардцев, что не бороздили просторы Вселенной в поисках нового дома, Стив первым делом связался с секретариатом Старк Индастриз. Он записался на общих основаниях на прием к СЕО компании, Пеппер Потс, надеясь, что любопытство последней поможет получить аудиенцию в кратчайшие сроки.
Затем пошептался пару минут с Наташей. Та снова сменила имидж и цвет волос и теперь, с этой короткой стрижкой, с которой, как ни укладывай, пара прядей вечно топорщится на макушке, была похожа на озорного мальчишку. Стив бы никогда не сказал вслух, но черный цвет явно шел Наташе больше рыжего. Или того невнятного светлого оттенка, которым она обзавелась в Ваканде. Видеть ее такой, маленькой, хрупкой, с искренней улыбкой, снова наполненной жизнью было отдельным удовольствием. Наташа ничуть не удивилась его просьбе. Только взглянула так, что Стив без слов понял, что его ждет, если он облажается и на этот раз.
И наконец — он нашел Роуди, который методично спарринговал с Баки, отрабатывая движения и привыкая к новым протезам.
— Бак, можно тебя попросить на минутку? — Стив выразительно поиграл бровями.
Старый друг, втянув воздух прищурился, довольно улыбнулся и кивнул, еще раз продемонстрировав их фирменное понимание с полувзгляда, отчего у Стива до сих пор мурашки шли по коже, хотя казалось бы: за столько лет можно было и привыкнуть. Баки только походя шлепнул Стива полотенцем по спине, пробормотав «удачи, сопляк», и Стив остался наедине с настороженным Роуди.
— Джеймс, я должен тебе рассказать, что случилось в Сибири между мной и Тони, — решительно начал Стив, предпочитая не тянуть кота за яйца.
— Твою версию. — Похоже Роуди все же выбил из Тони какие-то подробности, но явно недостаточно, иначе бы Стив давно лежал с пробитой головой.
— Да.
Роуди помрачнел, но кивком головы позволил продолжить.
— Там был Земо. Он откуда-то знал, что это Зимний солдат убил Говарда и Марию Старк. И знал, где хранится видео с подтверждением исполнения. Он вынудил Тони посмотреть это, спровоцировал его. Я пытался остановить Тони, но, в какой-то момент тоже сорвался с катушек. Я не хотел убивать его, нет. Только чтобы он перестал стрелять в Баки.
— Не скажу, чтобы твоя версия отличалась от рассказа Тони. Было ведь что-то еще? — Роуди посмотрел на Стива так, как, наверное, смотрел на младших по званию, и промолчать было невозможно. Да Стив и не собирался.
— Да — кивнул он. — Я тоже знал. В папке с делом Баки, которую Наташа передала мне после разгона Гидры, среди прочих заданий было «Г. Старк, как несчастный случай, свидетелей не оставлять». Не смог решиться рассказать Тони. Не знал, как.
Лицо Роуди посерело. Стив никогда не забывал, что тот, как и Тони, закончил МИТ, и соображал не хуже их штатного гения. Поэтому надеялся, что больше никаких объяснений не понадобиться. Этот разговор и так выкачал из него все силы: признание собственных ошибок никогда не было сильной стороной Стива, хотя он и старался объективно смотреть на собственные поступки. Мощный хук справа не стал для него неожиданностью. Нет, Стив мог бы увернуться. Мог перехватить руку Роуди. Не видел смысла.
Несколько секунд Роуди просто смотрел на него, то ли ожидая, что Стив даст сдачи, то ли каких-то оправданий, но поняв, что ничего не будет, устало опустился прямо на маты. Стив вытер кровь из треснувшей губы и осторожно присел рядом. Не могло не радовать, что Роуди, судя по силе удара, смог оправиться от травмы. Даже если выяснить это пришлось таким образом.
— Зачем ты рассказал мне все это сейчас? — голос у Роуди был хриплым, словно тот проталкивал каждое слово через колючую проволоку.
— Тони омега. Ты знал?
— Да, — пожал плечами Роуди, — Говард позаботился, чтобы записей о модусе не сохранилось. Считал, что Тони так будет проще управлять компанией и вообще. Но какое это имеет значение… Стоп, только не говори, что…
— Тони — моя омега, — ответил Стив на незаконченный вопрос. — Узнал вот только час назад, — пояснил, предвидя следующий.
— И что ты намерен делать?
— Бороться за него, что же еще?
— После всего что случилось?
— Да. Особенно после всего, что случилось.
— А чего ты ждешь от меня? Благословения? — Роуди невесело усмехнулся.
— Возможно, и этого тоже. Но прежде всего — чтобы ты не мешал.
— Кэп, ты же понимаешь, что я тебе за Тони шею сверну? И никакая суперсыворотка тебя не спасет. И хрен с тем, что после такого только под трибунал. Надо бы прямо сейчас это сделать, но, боюсь, Тони не одобрит, если я пущу все его усилия по вашему возвращению псу под хвост.
— Могу выдать расписку, что лично разрешил прикончить себя, если действительно наврежу Тони еще раз. Тебе и Пеппер.
— Было бы не плохо. Правда Пеппер тебя и без расписки, в случае чего… И концов не найдут. Пойдешь к ней?
— Естественно. Хочу попросить посоветовать хорошего адвоката, чтобы поподробнее растолковал мне кое-что насчет Соглашений.
— Будешь подписывать? — вот тут Роуди действительно удивился.
— Конечно. Если Тони считает это важным, мы все подпишем, не сомневайся.
— А до этого, значит, было все равно, что он думает? — Роуди, похоже, опять начал закипать.
Стив устало вздохнул.
— Джеймс, ты же понимаешь, что модус сильно влияет на предпосылки? Если бы я знал тогда, что Тони омега, подписал бы, не раздумывая. Одно дело эго альфы, я сам не без греха, а другое… Ты же знаешь, что у омег это на уровне инстинкта: защита своей семьи? Сделать так, чтобы из любой ситуации выйти с максимальной выгодой для нее? Не личная выгода, семья, Джеймс. А Тони тогда считал Мстителей своей семьей. Если бы я хоть на минуту действительно задумался, сопоставил все факты… И то, как он стремился создать для всех нас дом. И то, как поддерживал, как заботился обо всех. Но я слишком привык полагаться на свой нюх. А надо было слушать сердце. И поцеловать его еще тогда, после портала.
— Он и сейчас считает вас семьей, черт бы все это побрал, — едва слышно проговорил Роуди. — Ладно, ебись оно все конем, если ты действительно сделаешь Тони счастливым. Но если нет…
— Тогда мне уже будет все равно.
— Ок. Рассказывай.
— Что?
— Что ты задумал. Неужели ты надеялся после всего этого разговора уйти просто так?
— Я бы сказал, что это личное, мистер, но ты прав. Слушай…
***
Встреча с Пеппер состоялась через несколько дней.
Все это время Стив тщательно избегал Тони, не уверенный, что сможет сдержаться в его присутствии. Команда тоже не трогала Стива. Они медленно вживались в ритм базы, стараясь приспособиться ко всем нововведениям и редко пересекались друг с другом.
Самым необычным, пожалуй, стало то, что Ванда, неожиданно для всех, сказала, что очень сильно ошибалась, и попросила у Тони прощения — за то, что манипулировала его сознанием и, пусть и косвенно, но вряд ли меньше, чем Брюс и Тони, была виновата в рождении Альтрона.
Стив узнал об этом от Сэма, который присутствовал при начале разговора. Что послужило этому причиной и о чем потом Тони с Вандой говорили за закрытыми дверьми, он не знал,., но Ванда почти сразу после этого внезапно собрала вещи и переехала с базы в школу Чарльза Ксавье для одаренных детей, пояснив, что хочет научиться действительно контролировать себя и свои эмоции. На прощание она долго обнимала каждого, что-то шепча на ухо. Стиву достались подозрительно короткие объятия и всего одно слово — «Удачи». Тони прощаться с Вандой не пришел.
Разговор с Пеппер прошел для Стива намного легче, чем он опасался. Она, так же как и Роуди, знала, что Тони омега, но, в отличие от полковника, была в курсе всего, что случилось на базе, и потому обошлось без рукоприкладства. Хотя если выбирать между знаменитыми каблуками мисс Поттс и кулаком Роуди, Стив не раздумывая выбрал бы последнее. Так что это был классический «разговор с лопатой», очень похожий на тот, что устроил ему накануне Баки.
Вот от кого Стив точно не ожидал беспокойства за благополучие Тони, так это от него. Возможно, обоняние у него было лучше, нежели у Стива, ведь даже в бункере Баки больше оборонялся, чем нападал, и сейчас, при трезвом взгляде на прошлое, Стив понимал, что сам вел себя намного агрессивнее друга. А может, так выражалось чувство вины перед семьей Старка. Стив не стал лезть Баки в душу; он учился жить по-другому, воспринимать мир в свете новых фактов и, хоть это и было нелегко, старался как мог.
Пеппер старания оценила и посоветовала некоего Мэтта Мердока, слепого адвоката из Адской Кухни. Парень понравился Стиву с первого взгляда, и дело с Соглашениями наконец-то сдвинулось с мертвой точки.
Дни Стива были насыщены как никогда.
Он успешно сдал тесты на курсы вневойсковой подготовки офицеров резерва армии при университете Бингемтона. Выбор Стива основывался не столько на рейтинге учебного заведения (хотя седьмое место в десятке лучших в Нью-Йорке — не так уж и плохо), сколько на том, что колледж был основан в 1946-м году специально для обучения ветеранов, которые возвращались домой после Второй мировой войны. Теперь Стиву предстоял дистанционный интенсивный курс обучения, рассчитанный специально для него, и он собирался приложить все силы, чтобы не подвести тех, кто снова верил ему, позволяя то, что обычному студенту даже не снилось. Например, пройти четырехгодичный курс — за два.
Помимо этих курсов, Стив вернулся к рисованию, стараясь наверстать упущенное время и готовясь к учебе на кафедре искусства и дизайна. Опять же, ставя цель получить бакалавра и магистра, уложившись в пять лет. А еще — спарринговал с Роуди, учил русский с Баки, ходил на выставки с Виженом и слушал лекции по биохимии от Брюса. Помогал в ветеранском центре Сэму и навещал Скотта. В общем, делал все, чтобы придя вечером в свою комнату, упасть на кровать и ничего не видеть до утра.
Как бы не так.
Взбесившиеся тело не желало следовать доводам рассудка. Не то чтобы Стив мог сделать хоть что-то. Не тогда, когда они с Тони так близко и в то же время — настолько далеко друг от друга. Иногда ночью Стиву хотелось вскочить и бежать, бежать, бежать, а потом ворваться, подхватить на руки, целовать до умопомрачения, вылизать всего, от выступающих шейных позвонков до кончиков больших пальцев на ногах, а уж после… После Стив обычно вставал, шел в душ и включал на полную мощность холодную воду. Что творилось с Тони, он даже представлять не хотел. Впрочем, по-слухам, омеги переживали момент между нахождением «истинного» партнера и физическим подтверждением связи намного легче. Не то чтобы у Стива было много статистически верных данных, ведь обычно люди не тянули с подобным, раз уж повезло повстречать свою половинку. Да и потом, Тони даже теперь все еще мог создать пару с кем-то другим, а Стив уже нет. И эта мысль — потерять Тони сейчас — была просто невыносима.
Да многие так и жили, не подтверждая модус, с тем, кого выбрали сами, а не по лотерее природы, считая, что все и так замечательно, но… Но разве приносили бы такую бешенную прибыль все эти слащавые истории про великую любовь «истинных» пар, если бы всем действительно было все равно?
Так что Стив просто ждал. И наконец дождался.
***
Наташа вернулась хмурым осенним утром. Листья уже облетели с деревьев, и туманы все чаще стелили белую дымку между корпусами базы. Стив как раз раздумывал, правильно ли он сделал, выбрав в Университете историю искусства, а не бухгалтерский учет или деловое управление, когда дверь в его комнату приоткрылась и Наташа скользнула внутрь.
— Вот, — она протянула Стиву невзрачную черную коробочку, — у тебя будет ровно десять минут после ее активации и, Стив, это разовая акция и только ради Тони. Ему тоже сейчас несладко, но он никогда не сделает этот шаг первым. Поверь мне. Я была на его месте и знаю, о чем говорю.
Стив коротко глянул на Наташу, но та лишь покачала головой, не желая, как обычно, вдаваться в подробности.
— Иди. Он тебя ждет.
— Он сам тебе это сказал? — Стив недоверчиво посмотрел на Наташу. Ведь ему давно перестало везти, почему что-то должно измениться сейчас?
— Дурачок, — Наташа ласково взъерошила макушку сидящего Стива, — о таком не говорят. О таком вздыхают лишь украдкой, да глаза как яхонты горят, — процитировала она.
— Кто-то из русских поэтов? Пушкин? — Стив слабо улыбнулся. За столько лет он научился слышать отсылки в словах товарищей по команде. И даже запомнил любимого автора русских.
— Есенин. — Наташа тоже улыбнулась. — Тони выйдет из мастерской через пять минут. В его крыле сейчас никого нет. Иди, Стив. Пора.
Стив кивнул, поцеловал Наташу в лоб и, не оборачиваясь, вышел вон.
Он почувствовал запах Тони еще до того, как открылись двери лифта. Мягкие шоколадные нотки стали еще сильнее, и это кружило голову, сводило с ума. Стив активировал устройство, принесенное Наташей, еще пять минут назад и теперь банально боялся одного: что ему не хватит времени, и Пятница засечет его раньше, чем Стив успеет что-то предпринять. Она была единственной, с кем Стив даже не надеялся договориться. И если внезапная смена температуры в душе и бьющие током розетки наконец-то остались в прошлом, то демонстративное молчание на все попытки наладить отношения продолжалось до сих пор. Пятница просто не подпустила бы его к Тони — не после того как Стив оставил его в сломанной броне в Сибири. Так что Стив надеялся только на то, что Тони сам произнесет код деактивации, когда Пятница через пять оставшихся минут поймет, что к чему.
— Стив? — голос Тони звучал скорее устало, чем удивленно. — Чем обязан?
— Этим. — Стив решительно шагнул вперед, оставляя все страхи позади, осторожно положил ладони на лицо Тони, мимолетно огладив скулы большими пальцами, наклонился и наконец поцеловал его. Сначала медленно и осторожно, давая Тони возможность оттолкнуть и сбежать, хотя о таком финале даже думать не хотелось. Затем глубже и сильнее, пробуя чужой вкус, покусывая губы Тони, когда тот, облегченно застонав, приоткрыл рот, впуская язык Стива. И наконец, с удивившим его самого утробным рыком, принялся вылизывать рот Тони, подхватив его одной рукой под задницу и позволяя обвить ноги вокруг своей талии.
Он не помнил, как они добрались до спальни Тони. Как достал смазку, зная о ее необходимости для омег вне «жары», и вложил ее Тони в ладонь вместо вопроса. Как Тони в ответ рванул на нем рубашку, и пуговицы с глухим стуком посыпались на пол. Как стягивали друг с друга одежду, раскидывая ее во все стороны. Как упали на кровать, переплетясь конечностями так, что было невозможно понять, где начинается один и заканчивается второй.
Все его внимание было целиком и полностью сосредоточено на губах Тони, его шее, сосках, нежной коже паховых складок, ладном обрезанном члене. На том, как подрагивает глянцевая головка в такт его поцелуям. На том, как удивительно приятна солоноватая тяжесть на языке. На том, что если сначала провести языком по выступающей венке, а потом втянуть член в рот, так, чтобы головка уперлась в щеку, Тони ахнет и замрет, и его взгляд сначала станет откровенно удивленным и беспомощным, а потом — жадным и командным, и Стив с радостью примет эту власть.
А потом Тони только стонал, но стонал так сладко, насаживаясь на пальцы Стива, раскрываясь под его руками, глядя только на него, влажный и готовый, что у Стива все-таки сорвало крышу.
Кажется, он плакал, когда осторожно входил первый раз.
Кажется, задыхался, когда, вколачиваясь в горячее и тугое, умолял отметить его.
И точно увидел небеса, когда Тони, под финальные толчки, предшествующие оргазму, все же исполнил его желание, прокусывая кожу на «скрепляющей» железе Стива, навсегда привязывая того к себе.
— Подвинься, задавишь, — было первое, что Стив услышал, когда немного пришел в себя. Он с трудом приподнялся на руках, выходя из Тони и чувствуя, как неприятно тянет кожу на животе от его подсыхающей спермы — Тони кончил без единого прикосновения к себе — и помимо воли почувствовал, как «внутренний альфа» довольно скалит зубы. Все инстинкты вновь требовали немедленных действий, заботы о партнере, но Тони как-то хитро извернулся под его руками, подтолкнув его в бок, и Стив позволил ему руководить, послушно устраиваясь рядом. До скрежета в зубах хотелось обнять Тони, накрыть собой и не отпускать хотя бы до утра, а лучше — до конца жизни, но Стив сдерживался. Связь, которая образовалась только что, была односторонней, и Тони теперь мог почувствовать все, что творилось на душе у Стива. А он — нет. Стив сознательно пошел на такой шаг и теперь пожинал последствия этого решения. Оставалось только надеяться, что Тони не возненавидит его еще больше.
— Держи, — Тони прервал эти размышления, сунув ему в руки неизвестно откуда вытащенные влажные салфетки. Стив вопросительно взглянул на него, и Тони едва заметно кивнул, позволяя альфе закончить начатое и позаботиться о нем и о себе.
Когда использованные салфетки отправились в мусорное ведро, они, не сговариваясь оба забрались под одеяло и надолго замолчали.
— Зачем? — наконец спросил Тони, не поворачивая к нему головы. Стив понимал, что речь идет о поставленной метке, а вовсе не о сексе.
— Я хотел, чтобы ты чувствовал себя рядом со мной в безопасности. Знал, если я опять… Ну…
— Решишь недоговаривать, — ровно закончил Тони.
— Как-то так, да…
— Стив… Ты же понимаешь, что это не решает сию секунду ничего? Я не начну волшебным образом доверять тебе и не подставлю шею.
— Я понимаю и готов рискнуть.
— И ждать, возможно, всю жизнь?
— Если тебе так будет легче, да.
— Ты мог бы связать нас во время акта. Я бы не смог отказать…
— Нет! — быстро ответил Стив и, видимо, что-то в его голосе наконец заставило Тони повернуть голову и внимательно посмотреть на него.
— Почему?
Стив твердо встретил его взгляд.
— Это было бы нечестно по отношению к тебе. Я думал об этом не один день, и если ты когда-нибудь решишься на подобное, я хочу, чтобы это были не феромоны, а твое сердце. Твой разум.
— Вся жизнь, помнишь? — Тони устало покачал головой, улыбаясь краешком губ.
— Готов ждать, помнишь? — Стив осторожно улыбнулся, чувствуя, как что-то неуловимо меняется между ними, из минуса перетекая в плюс.
Они еще немного помолчали. Стив понимал, что сейчас он не добьется больше ничего и самым правильным было бы просто встать и уйти, но тело отказывалось повиноваться. Не тогда, когда была возможность еще хотя бы пару минут побыть рядом с Тони.
— Обними меня, — неожиданно произнес тот, и Стив, не веря своим ушам, удивленно посмотрел на него.
— Можно? — на всякий случай переспросил он, не веря в происходящее.
— Эйнштейн и все его парадоксы! — проворчал Тони, перекатываясь к нему под бок, — Все приходится делать самому. Глупый альфа, давай уже, обнимай.
Стив осторожно обхватил Тони руками и прижал его к себе, чувствуя, как губы расползаются в улыбке.
— Это пока ничего не значит, — Тони завозился под боком, устраиваясь поудобнее.
— Хорошо, — Стив физически не мог прекратить улыбаться.
— Я все чувствую, помнишь?
— Очень надеюсь на это. — Стив аккуратно повернул голову Тони утыкаясь лицом в его макушку. Волосы щекотали ему лицо, а казалось, что это пальцы Тони осторожно изучают его веки, нос, губы и лоб.
— На завтрак я хочу кофе и вдумчивый секс. А потом нормальный разговор. Черт, даже не верится, что я сам говорю подобное.
— Все, что пожелаешь, Тони, — ответил Стив, закрывая глаза.
— И… Пятница?
— Да, босс? — откликнулась та, оживая.
— Скажи Наташе, Роуди, Пепп и Робокопу, чтобы шли спать. Дальше мы уже как-нибудь сами.
— Черт, Тони, ты все заранее знал.
— Только не говори, что великий Капитан Америка не рассчитывал на это, когда оповестил всех о своих далеко идущих планах.
— Честно? Нет.
— Тогда ты еще больший идиот, чем я думал. Но мне нравится. Верить исправленному… — Последние слова Тони потонули в оглушающем зевке, и он все-таки вырубился.
А Стив еще некоторое время не мог заснуть. Он лежал рядом, нежно перебирая волосы Тони и осторожно поглаживая его по спине, и думал, думал, думал. О том, что утром надо воспользоваться моментом и попросить прощения у Тони лично; в уме, если тот велит ему заткнуться. О том, что кофе — это здорово, конечно, но надо попробовать поговорить с Пятницей и обновить запасы воды. О том, что Наташа любит ромашки, Пеппер — розы, а Тони без ума от гладиолусов, хоть и скрывает это ото всех. О том, что у Тони самая потрясающая задница в мире и совершенно необыкновенные глаза. Мысли путались, клубились, наскакивали друг на друга и терялись в дымке подступающего сна. Такого, где они с Тони счастливы. Так же, как обязательно будут однажды наяву. Вместе. Навсегда.
Обзорам
@темы: @Мстители, @В погоне за Тони, @Вот пуля пролетела и - ага!, @Если долго мучиться - Тони Старк получится..., @деанон, @закрома Родины
-
-
23.04.2019 в 21:23-
-
23.04.2019 в 21:56Спасибо!