Закрома Родины

[dekstroza]

Ну... Эээ... Вы все поняли, да? 🤣🤣🤣
WTF Turtles 2019

Название: Общественные работы
Бета:  Anka_Marsiannka,  Сашка О.
Размер: миди, 5226 слов
Канон: МАРВЕЛ
Пейринг/Персонажи: Стивен Стрендж/Тони Старк, Пеппер Потс, гигантские черепахи Пражского зоопарка, упоминается Джеймс Роудс
Категория: джен
Жанр: флафф, повседневность
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: ООС черепах Пражского зоопарка Антонио и Эбергарда, АУ
Краткое содержание: Сенсация! Энтони Эдварда Старка приговорили к ста двадцати часам общественных работ! Читайте подробности от нашего спецкорреспондента, вылетевшего в Прагу ночным рейсом!
Примечание: Все совпадения с реальными событиями являются случайными. В процессе написания ни один автор и ни одна черепаха не пострадали.


Итого — сто часов общественных работ Энтони Эдварду Старку за нанесение неумышленного вреда имуществу города при несанкционированной помощи на месте происшествия. И еще двадцать сверху, когда Тони попробовал возмутиться. Никакой справедливости!

Тони, конечно, расстроился, хотя виду и не подал. Не из-за этих дурацких дополнительных часов. И не из-за того, что юристы компании категорически не советовали пытаться оспаривать вердикт комиссии. И даже то, что Пеппер, Роуди и Стивен, как один, согласились с решением адвокатов, не так огорчало. Самое обидное заключалось в том, что он в приключившейся заварушке попросту не участвовал.

Во время инцидента, при котором, следует отметить, не пострадало ни одно историческое здание Праги и никто не погиб, Тони сидел в своей мастерской на другом краю планеты, склонившись над очередной микросхемой. И даже не знал о происходящем и о том, что кое-кто решил вмешаться, несмотря на более чем недвусмысленные положения Соглашений и на то, что городские службы вполне себе справлялись сами и в помощи соседей не нуждались. Но, коли подписался отвечать за всех новых членов их странной команды, изволь. "Dura lex sed lex“. И ещё что-то там из Цицерона, Тони уже не вслушивался.

Надо было, кстати, давно уже подумать над новыми слуховыми аппаратами для массового производства, на случай невозможности или нежелания пациента подвергаться оперативному вмешательству. Долговечными, надежными, точными и не заметными. И чтобы слух с ними не садился еще больше. Тот, которым втайне начал пользоваться Тони после очередного перенесенного на ногах сотрясения и вдруг понявший, что стал хуже слышать на правое ухо, никуда не годился. Не то, чтобы он сильно заморачивался выбором прибора. Не до того было. Главное — похож на стандартный коммуникатор ЩИТа, или как там они теперь называются, помогает не переспрашивать через слово, а все остальное не важно. Вот если бы проблемы были у кого-то из близких Тони, тогда, конечно, совсем другой разговор. А тратить время на себя? Пфф!

Хотя им и удалось вернуть всех тех, кто исчез со щелчком Таноса, проблем после этого меньше не стало. Напротив. Тони казалось, что теперь каждый мало-мальски значимый злодей пытался взять их на "слабо". И если поддержку извне успешно оказывали инопланетные союзники, в лице корпуса "Нова" и Стражей Галактики, так что Тони почти не надо было волноваться о космической угрозе, то со своими собственными некоронованными "властителями Земли" приходилось разбираться самостоятельно. И ладно бы только это. В конце концов, гениев вроде Дума можно было пересчитать по пальцам одной руки. Да и порталы в другие миры открывались не ежедневно. Но ведь были и мелкие террористы, и военные действия в странах "третьего мира" — честно, Тони ненавидел этот термин, хуже была только осетрина "второй свежести", любимое сравнение Наташи: эпидемии, техногенные катастрофы и просто природные катаклизмы. В общем, только успевай поворачиваться, не забывая при этом, что у тебя, на минуточку, на руках трансатлантическая корпорация и ты в ответе не только за себя, но и за всех тех людей, которых наняли твои кадровики. Пусть даже большую часть из них ты в жизни никогда не видел и, слава Пеппер, не увидишь. В таких условиях об отдыхе и о проблемах с собственным здоровьем можно сразу же забыть. Руки-ноги работают? Голова соображает? Ну и чудесно. А все остальное — некогда.

Так, во всяком случае, давно решил в отношении себя Тони.

И вот теперь, пожалуйста, приходилось бросать все и отправляться в Чехию. Без костюма, ПЯТНИЦы и походной лаборатории. Хорошо хоть Комиссия по Соглашениям при ООН и принимающая сторона были настолько щедры, что не потребовали воспользоваться услугами эконом-класса и не отобрали старкфон с наушниками. Тони и так в последнее время с трудом переносил большое скопление людей, а уж оказаться наедине с сотней пассажиров, запертым в наглухо запаянной металлической банке, без возможности толком помочь, в случае возникновения внештатной ситуации? Нет, спасибо!

А в довершении ко всем неприятностям Стивен накануне срочно отбыл в Камар-Тадж. И Плащ с собой прихватил, засранец эдакий, оставив в полном одиночестве. Тони ни за что бы не признался, что начал скучать по обоим еще до того, как погасли золотистые искры портала, но, как оказалось, за проведенное вместе недолгое время он порядком подзабыл, каково это — быть одному. Нет, они оба обещали навестить Тони в Праге, но когда это будет? Так что вместо того, чтобы хорошенько поработать напоследок, вдоволь наобниматься и потратить на дорогу несколько минут, Тони предстоял девятичасовой ночной перелет в Чехию. Под присмотром Пеппер, у которой оказались неотложные дела в Европе. А это означало здоровый сон над океаном вместо парочки новых проектов и правильный завтрак за час до посадки, вместо одинокой кружки кофе на пустой желудок. На собственном самолете, да, но без девочек, шеста и выпивки. Не то чтобы он сильно скучал по последним двум пунктам. По шесту так уж точно. Особенно если вспомнить, во сколько обошлась реконструкция лайнера, когда он решил избавиться от проклятой палки. Но от прежней команды стюардесс наверное бы не отказался. Всяко лучше, чем теперешние "бортпроводники", нанятые компанией взамен его поувольнявшихся девчонок. Они, “бортпроводники”, может, и были профессионалами своего дела, но потребностей Тони не понимали совсем. Или не хотели понимать.

Стоило ли говорить, что прилетел Тони в самом скверном расположении духа?

***
— Вы серьезно? Зоопарк? — Тони смотрел на представителя принимающей стороны, очень надеясь, что услышанное является шуткой. Он был в полной уверенности, что на эти три чертовы недели его упекут в какой-нибудь местный закрытый институт. Для установления дружеских контактов в научной и технической сфере, взаимовыгодного партнерства, укрепления дела мира и прочая, и прочая и прочая. А что еще хотеть от гениального Тони Старка? Поэтому он Пеппер даже расспрашивать ни о чем не стал. Просто мысленно поделил в голове текущие проекты на две кучки: какими разработками готов поделиться, а за какие собственный Совет Директоров сожрет заживо и поэтому о них не стоит даже вспоминать, и не стал заморачиваться дальше. Лучше бы спросил заранее. Возможно, это уберегло бы его от очередного потрясения.

Но нет. Реальность который раз повернулась к нему пятой точкой и вот, прямо скажем, задница в этот раз у нее была не настолько хороша, чтобы Тони хотелось ее лицезреть столь продолжительное время. Потому что свои сто двадцать общественных часов ему предстояло провести волонтером в местном зоопарке. Среди, мать их за ногу, черепах.

Черт, он бы еще понял белого медведя. Льва. Тигра. Семейку гепардов или умниц горилл. Слонов, в Праге ведь прекрасный слоновник, так? Да даже бегемоты, хотя от их запаха слезы наворачивались на глаза, были предпочтительней того, что досталось ему. Больше похожее на тонко продуманное издевательство, чем на правду. Ну, честно, Железный Человек и черепахи? Серьезно?

— Почему какие-то черепахи? — не выдержал Тони, — почему не попугайчики? Не сверчки? Не тараканы, в конце-то концов? Почему сразу не отправить меня мыть общественные туалеты? Или чистить канализацию? Мой гений способен справиться с подобными задачами, поверьте! Пепп? — Тони страдальчески заломил брови, прекрасно зная, что редко кто может устоять против его грустных, "щенячьих", как называл их Роуди, взглядов. Да, практически, никто. Никто, кроме Пеппер и чиновника принимающей стороны.

Ну Пеппер, хотя бы, ласково взлохматила ему волосы и сочувственно покивала. Чиновник, слава Эйнштейну, руки распускать не стал. Прокашлившись, он развел руками:

— Извините, мистер Старк, но решение обжалованию уже не подлежит. И, между прочим, наш зоопарк входит в пятерку лучших в мире. Второе место в Европе. А вашими подопечными будут не "какие-то", а гигантские галапагосские черепахи. Редкие, вымирающие виды. Оцените степень доверия. И вообще, — тут панэ позволил себе нахмуриться, — Скажите спасибо вашему слишком резвому подопечному, из-за которого вы тут. Может его скорость виновата в решении Комиссии?
— То есть вы хотите сказать, что я не в состоянии уследить за кем-то быстрее черепах? Протестую! Я могу! Пепп, сколько времени тебе надо, чтобы подать официальную жалобу?
— Боюсь, что у меня его вообще нет, Тони. Прошу нас извинить, панэ Гудочек, это все долгий перелет. Я правильно помню, мистер Старк будет жить поблизости от своего временного места работы?
— Да, совершенно верно, мисс Поттс. На территории зоопарка жилых помещений для сотрудников нет, но район Трои, в котором он расположен, предоставил дом для мистера Старка. Всего полчаса ходьбы! А сейчас позвольте откланяться. Дела. Профессор Веленска будет ждать мистера Старка сегодня после закрытия, в шесть часов, перед входом в Зоопарк. Прошу не опаздывать, мистер Старк. Было приятно познакомиться, мисс Поттс. Хорошего дня.

И ушел. Даже автограф не попросил. Вот так просто, повернулся спиной к героическому защитнику Земли, словно Тони ничем не отличался от прочих нарушителей, и ушел. Насовсем. Оставалось только порадоваться непредвзятости системы правосудия в Чехии в целом и отдельных граждан в частности. Хотя и было немного непривычно. Но, может, панэ Гудочек был фанатом Человека-Паука? Или, вообще, Плаща? Это Тони вполне мог понять и простить. Потому как сам в последнее время был неравнодушен. И, кстати, если уж на то пошло, мог организовать панэ эксклюзив, стоило тому только заикнуться, так ведь нет!

***

Пока Тони раздумывал обо всем, Пеппер вытащила его, начавшего возмущаться вслух и, кажется, абсолютно не замечающего этого, на улицу, где их уже ждала машина, маленькая, юркая, ярко-красная с золотыми вставками шкода. Кажется, ее цвет несколько примирил Тони с произошедшим, во всяком случае он замолчал и безропотно позволил усадить себя на заднее сидение, достаточно дружелюбно улыбнувшись водителю, пожилому чеху, представившемуся паном Алешем. Правда, поздоровавшись, он больше не произнес за всю поездку ни одного слова, тут же уткнувшись в свой телефон, и не обращая внимания ни на панэ Алеша, разливавшегося соловьем почище заправского экскурсовода, ни на местные красоты, проплывавшие за окном автомобиля. Пеппер, осторожно бросившей взгляд на поисковую строку его экрана, оставалось только тихонько вдохнуть. “Галапагосские черепахи“ значилось там.

Она еще раз посмотрела на Тони. Тот с маниакальным видом поглощал новую информацию и казался полностью выпавшим из окружающей действительности. Может, ей не стоило слушать других, а надо было просто вколоть Тони снотворное и с помощью верного Хеппи вывезти на необитаемый остров? Неужели они не смогли бы его удержать там пару недель? Тем более, что и Пятница обещала подсобить. Но теперь уже было поздно что-то менять. Да и вряд ли Стивен согласится воспользоваться Глазом Агамото ради этого. Оставалось только надеяться, что местный зоопарк и гигантские черепахи переживут знакомство с Тони Старком и никто из них не пострадает в результате задуманной на троих авантюры.

Так что прежде всего, во избежании неприятных последствий, надо было срочно связаться со Стивеном. А еще подготовить бумаги для перевода крупного транша на счет зоопарка Праги. На всякий случай.

***

Профессор Веленска оказалась маленькой, абсолютно седой, одетой в мешковатую полосатую футболку женщиной. Сходу попросила называть ее Наташей. С первым фактом Тони смирился практически моментально. В конце концов сексистом он никогда не был и никто не обещал, что его куратором будет бородатый импозантный мужик. Да и объясняться потом со Стивеном, оказавшимся тем еще собственником, впрочем как и сам Тони, совершенно не хотелось. Но Наташа? Нет, нет и еще раз - нет. С некоторых пор женщины с этим именем не вызывали у Тони никаких положительных эмоций. В лучшем случае — равнодушие. И было бы несправедливо по отношению к профессору Веленска переносить свой печальный опыт на ни в чем не повинного человека.

На счастье Тони во время первичного инструктажа выяснилось, что коллега Веленска завтра должна улететь на международный симпозиум и, как бы ей ни было жаль, работать с мистером Старком будет ее муж, Петр, который вернется из ЮАР в среду. Так что один день Тони будет предоставлен целиком и полностью самому себе и сможет как следует познакомиться со своими подопечными, тем более что все, что надо будет делать Тони во время его нахождения тут — это быть поблизости от гуляющих по травке черепах, следя за тем, чтобы посетители не беспокоили его питомцев и чтобы те сами не причинили бы себе вдруг какого-нибудь вреда. Но это все будет только завтра, а пока не мог бы Тони подписать ей парочку открыток? Для внуков. И для друзей внуков. И для коллеги Хайнца, который, как назло, сейчас в экспедиции, но является большим поклонником Железного Человека и будет крайне огорчен, что не застал его лично. И для ребят из клуба любителей черепах. И еще, и еще, и еще.

Пока Тони, расположившийся под зонтиком одного из многочисленных кафе, находившихся на территории зоопарка, подписывал открытки, футболки и бейсболки, подтянулись друзья Наташи из Павильона Горилл и резервации Бороро. Потом пришли ребята из Африканского Дома и павильона бегемотов. А под конец прибежали запыхавшиеся сотрудники слоновника и те, кто обслуживал северный лес. Тони, снова почувствовавший себя практически в своей тарелке, немного успокоился и решил, что как-нибудь справиться со свалившимся на него позором — быть пастухом у черепах — коли вокруг него такие приятные, исключительно доброжелательно настроенные к нему люди. Да, наверняка, будет неимоверно скучно, но уж как нибудь он переживет эти три недели. И из более неприятных переделок выбирался — и ничего. Вспомнить хотя бы тот скандал в девяносто втором. Хотя нет, его лучше не вспоминать.

Если бы в тот момент Тони знал, что его ждет впереди, он бы наверняка не был так радужно настроен. Но Стивен был в Камар-Тадже, а больше никто, включая самого Тони, заглядывать в будущее не умел. Не таким образом. Поэтому Тони подписывал, подписывал и подписывал не вспоминая о черепахах вообще.

А зря.

***
Утро вторника в Праге, благодаря разнице во времени с Нью-Йорком, по ощущениям показалось вечерним, вернее даже ранненочным. Организм Тони, толком не осознавший смену часовых поясов, был готов к трудовым подвигам и привычно потребовал кофе, припой, Пятницу, те недоработанные чертежи и еще раз кофе. Оставалось только порадоваться своей собственной любви к ночным посиделкам в мастерской, иначе Тони даже думать не хотелось, на что бы сейчас было похоже его пробуждение. А так — словно и не улетал.

Кофе, который он обнаружил на своей маленькой кухоньке в комплекте с кофемашиной, были вполне приличный, за его наличием явно угадывалась рука Пеппер, как и за заполненным едой холодильником. Но вот отсутствие машины могло быть только следствием вмешательства Роуди. Пеппер просто не могла быть настолько жестока. А Роуди в последнее время часто бурчал на Тони, что он, мол, совсем отвык пользоваться ногами по их прямому назначению и не ценит радости такого простого действия, как возможность ходить самостоятельно. И что беговая дорожка в зале — не в счет.

Тони даже не пытался спорить, потому что о чем тут говорить? Но ходить пешком по Нью-Йорку? Вот уж нет. Там с этажа на этаж порой быстрее в костюме, а ведь Тони лично курировал и проектирование, и строительство здания Соединения. Даже движки для лифтов, и те предпочел разработать сам, а не покупать у финнов или японцев, хотя те, конечно, и молодцы.

Поэтому Роуди, прекрасно понимая, что у Тони каждая секунда на счету, только грозился отнять ключи от машин и подговорить Пятницу деактивировать броню, но от слов к делу не переходил. Другое дело — Прага. Тут у Роуди были все шансы наконец-то добиться желаемого. Так что Тони был практически на сто процентов уверен, что ни гаража, ни машины во временном жилье не будет. Но велосипед?

Тони с сомнением посмотрел на припаркованный около входной двери агрегат, выкрашенный в ставшие уже родными ало-золотые тона. Не то чтобы он не верил в свои силы, опять же, занятия на велотренажере были обязательны после операции на сердце, но, одно дело — бездумно крутить педали попутно решая миллион насущных проблем, начиная от сбоев в поставках СИ в Саудовскую Аравию и заканчивая новыми заявками в фонд Марии Старк, и совсем другое — отправиться в путь в одиночку в незнакомом месте. Тони не был трусом, ни в коем случае, скорее наоборот, и его горячесть и быстрота суждений в науке и изобретениях зачастую оказывали ему плохую службу в повседневной жизни. Но разумная предосторожность нет-нет, да и просыпалась внутри Тони, и сегодня, видимо, был как раз такой день.

Поэтому он рассовал по карманам старкфон, бумажник, ключи и временный служебный пропуск в зоопарк, немного поулыбался, внимательнее рассмотрев раму двухколесного друга человека и шлем, висевший на руле, и — в кои-то веки — пошел пешком.

В Нью-Йорке в семь утра уже полно народу. Можно сказать, толпы людей. Снующих, спешащих, громогласных и в меру раздражающих. Когда-то Тони обожал этот круговорот и вечное движение никогда не спящего Большого Яблока. И то подумать, восемь с половиной миллионов душ. И это не считая туристов. Но после битвы с Таносом в нем словно что-то перегорело. Нет, он по-прежнему был готов отдать свою жизнь за любимый город и планету, но человеческому многоголосию теперь предпочитал уютное молчание со Стивеном и совместные прогулки по безлюдным местам. Благодаря тому, что Стивен упорно называл магией, а сам Тони — искривлением физики пространства, возникающим из-за разности потенциалов внутренней энергии Стивена и внешних биоэлектрических потоков, эти совместные минуты тишины и уединения теперь были доступны в любое время дня и ночи. Не то чтобы у них была возможность просто гулять. Особенно последние несколько месяцев. Или полгода? Или, стоп, прошел уже почти целый год?

Прага, со своим миллионом плюс двести тире триста тысяч постоянных жителей показалась Тони пустыней. Вчера, отправляясь в свое временное жилище после встречи в зоопарке, он не особо внимательно разглядывал окрестности, окунувшись с головой в привезенную контрабандой разработку и всецело доверившись Пятнице. Но сейчас тишина, вкупе с ярким солнечным светом и ароматом цветов, которыми были засажены палисадники окружавших жилье Тони домов, обрушились на него, заставив на миг в блаженстве прикрыть глаза.

Полчаса дороги пролетели как один миг. Тони, порядком отвыкший от такого времяпрепровождения, с удовольствием крутил головой, разглядывая местные красоты. Полюбовался замком Троя, расположенным аккурат напротив центрального входа в зоопарк, и видом на блестящий рукав Влтавы, извивавшейся перед ним. Немного поразмышлял о наводнениях, произошедших уже в этом веке, сначала в две тысячи втором, а после и в две тысячи тринадцатом годах. Тогда зоопарку был нанесен ужасный ущерб. И если в тринадцатом пострадали только здания и деревья, то после наводнения две тысячи второго, если верить новостям, пришлось усыпить слона и гиппопотама. Тони навскидку прикинул, что лично он может предложить для предотвращения трагедий в будущем, наряду с уже принятыми мерами, мысленно занёс эту информацию в список "важного" и повернулся к реке спиной.

Поболтал с охраной на входе.

Постоял около павильона с пингвинами, с неожиданным для себя интересом наблюдая за их пируэтами в воде.

Выпил кофе с одним из работавших там сотрудников, заметившим его и поделившимся напитком из термоса.

Заложил крюк, чтобы взглянуть на гепардов.

Подождал, но так и не дождался льва.

В общем сделал все, чтобы как можно позже оказаться на новом рабочем месте.

Но как бы Тони не оттягивал неминуемое, ровно без десяти восемь он стоял перед входом в павильон черепах.

Его встретил невысокий, веснушчатый паренек, Томаш, неуловимо похожий на Питера и, странным образом, это несколько примирило Тони с неизбежным. Он покорно выслушал краткую версию вчерашних инструкций, полученных от профессора Веленски. Потом переоделся в рабочий комбинезон с символикой зоопарка на спине, чтобы лишний раз не выделяться, поглубже натянул кепку и, наконец, шагнул на зеленую лужайку, на которой уже находились два его главных подопечных.

—... а вот это наш Эбергард. — Томаш ровно как и Питер размахивал руками, с энтузиазмом рассказывая о черепахах. Он, кажется, просто обожал всех пресмыкающихся в целом (и гигантских рептилий в частности) и наслаждался каждой секундой, которую посвящал им. Тони как настоящему фанату своего дела такой подход к жизни не мог не импонировать, и симпатия к Томашу с каждой секундой становилось все сильнее и сильнее.

— Он у нас с девяносто шестого. Я тут тогда, конечно, не работал. Просто приезжал на выходных, с родителями, поглазеть. Думаю, они ненавидели эти дни, — Томаш рассмеялся, — мало того, что им приходилось после рабочей недели вставать ни свет ни заря, чтобы успеть к открытию, так еще вместо того, чтобы спокойно отдохнуть у детской площадки минимум полчасика, ну, или, хотя бы, хорошенько зависнуть у слонов, мы часами простаивали около ограды старого черепашьего вольера. Серьёзно! Родители не знали, как меня увести. Даже подарили Мусильду, мелкую сухопутную черепаху, надеялись, что это убережет их от еженедельного паломничества сюда.
— Помогло?
— Нет, конечно, — Томаш смутился, снова до боли напомнив Тони Питера, отчего сердце защемило в тревоге и захотелось немедленно вызвать Пятницу, чтобы узнать, как там дела у Паучка. Ведь, наверняка, не спит, носится по Куинсу, оберегает Форест-Хилс. А вдруг что случится, а Тони тут? Ведь Карен может и не справиться. И Пятница не успеет. И...
—... и все думал, когда же моя Муся вырастет такой большой? — голос Томаша уплывал все дальше и дальше, и Тони с ужасом понял, что еще немного и банальный, дурацкий приступ панический атаки накроет его прямо тут, посреди лужайки пражского зоо, на глазах у ни в чем не повинного Томаша. Но прежде чем это произошло, острая молниеносная боль пронзила его правую ягодицу, словно кто-то, незаметно подкравшийся сзади, цапнул Тони за зад.

Только то, что согласно требованиям Комиссии Тони был обязан отказаться от любого оружия на время исправительных работ, уберегло его от совершения, возможно, самого глупого поступка в жизни. Хорош бы он был, с перчаткой наперевес, бешеным взглядом, вообразив невесть чего и расстреляв все живое в радиусе полумили, в поисках неведомого суперзлодея, покусившегося на почти самое дорогое. А так Тони только подпрыгнул от неожиданности, дернулся в сторону, споткнулся о так некстати вытянувшего лапу Эбергарда и, невольно выругавшись, шлепнулся на зад, оказавшись практически лицом к лицу, вернее лицом к морде, с довольно воинственной на вид черепахой, настороженно смотревшей на него.
Огромной, кто бы спорил, но точно не смертельно опасной. Краска стыда немедленно залила шею. Супергерой, нечего сказать! Испугался чужих зубов. Тони постарался незаметно ощупать пострадавшую пятую точку. Да, синяк будет знатный, но черепаха даже не прокусила комбинезон. И стоило так скакать? Хорошо хоть, что не заорал. Одно радовало — сердце после пережитого галлопировало так, что от сжимающей минуту назад легкие паники не осталось и следа.

— Черт, Тони, как тебе не стыдно! — с испугом закричал пришедшей в себя после секундного замешательства Томаш, обращаясь к черепахе. Тони только оставалось порадоваться стальным нервам пацана, ибо его собственные, похоже, были совсем ни к черту. Но кто бы мог подумать, что вторая черепаха так кстати окажется неравнодушна к его заду!

Правильно Пеппер, Роуди и Стивен в один голос требовали взять отпуск. Сначала накрутить себя на пустом месте, а потом разнервничаться из-за какого-то пустяка. Видимо, даже железных Старков со временем подтачивает коррозия, которая, если не заняться ею немедленно, грозила разрушить всю систему. Иначе как объяснить то, что конкретно сейчас ему неумолимо хотелось смеяться? Только боязнь того, что Томаш может принять немного нервный смех Тони за подступающую истерику, вынуждала его изо всех сил сдерживаться и пытаться сохранить невозмутимое лицо. Словно для него в порядке вещей такие вот происшествия.

— Это же мистер Старк! — продолжал вразумлять черепаху Томаш. Как-будто фамилии Тони было достаточно, чтобы в маленькой головке пресмыкающегося начался анализ совершенного поступка. — Мистер Старк, вы в порядке, не ушиблись? — Тони автоматически покачал головой, рассматривая спасшую его от позора черепаху. Или, правильнее, черепаха? Тот был заметно меньше Эбергарда, настоящего гиганта, весом более четырехсот сорока фунтов и, в отличие от первого, имел не сферический, а седлообразный панцирь, типичный для черепах с острова Пинзон. Реконструированная правая ноздря выдавала в Антонио — а именно таково было полное имя второго самца павильона — если Тони правильно вчера запомнил, задиру и драчуна.
— Тони, сколько раз я тебе говорил, что так вести себя нельзя! — меж тем продолжал распекать черепаху Томаш. — А если бы у мистера Старка до сих были проблемы с сердцем, ты представляешь последствия? Мистер Старк, с вами точно все в порядке? Нигде не болит? Может, врача? Черт, мисс Поттс убьет меня!

Антонио стыдливо опустил голову, словно действительно принимал свою вину. Но в тот момент, когда Тони уже собрался подняться с травы, он коротко глянул на Тони, и тот от неожиданности снова плюхнулся назад. Потому что во взгляде черепахи он явно увидел то, что часто показывало ему собственное зеркало. Выполненный долг, как бы неприятен он ни был. И готовность при необходимости повторить все сначала. Два раза, если понадобиться. А может, и все три. И все это в обрамлении уже начавших таять золотых искр. Вот тебе и крошечный мозг! Тони моргнул, но появившееся ощущение не прошло. Повернул голову в сторону Эбергарда — тот внимательно наблюдал за обоими Тони, и даже немного приподнялся от земли, словно готов был вмешаться, если что-то пойдет не так, и Тони-человек все-таки запаникует, а Тони-черепаха не справится с ним. Это уже ни в какие ворота не лезло. Тони потряс головой, но ощущение чужого участия, помноженного на готовность немедленно помочь, не прошло. И эти искры... Они точно не почудились Тони, факт!

Кажется кое-кто задолжал Тони разговор. И не один. Что же касалось черепах... Определенно, эти парни потихоньку начинали Тони нравиться.

***
— Значит, Эбергард. — Тони присел на корточки сбоку от самца, пока тот флегматично решал, в какую сторону ему ползти. С точки зрения Тони никакой разницы не было, но Эбергард, судя по всему, был всерьез озабочен данным вопросом.
— Эбергард с Центрального Вокзала Лейпцига. Черт, язык сломаешь, пока выговоришь. Представляю, если бы кто-то публично назвал меня "Тони из высокой хреновины, торчащей по центру Манхеттена". Да Пеппер бы со свету сжила того придурка, что решится на подобное. Ну если только это был бы не Роуди. Ему можно. Так что не обессудь, но я буду звать тебя просто Эби, здоровяк. А твой сосед, значит Антонио. Кстати, в курсе, что на сайте, на страничке с текстом на русском, его назвали Артонио? — Эбергард повернул голову в сторону Тони, всем своим видом выражая спокойное внимание. Тони уже забыл, когда в последний раз кто-то из близких так слушал его повседневную болтовню. Пеппер вечно было некогда, а Тони сам зачастую предпочитал не отвлекать ее, зная, какой объем работы она выполняет ежедневно. Роуди никогда не был против монологов Тони, но у него была своя жизнь, он не мог бесконечно находиться рядом или висеть на телефоне. Нынешняя личная жизнь Роуди, сильная, волевая и белокурая, очень ему шла. Тони все понимал, искренне радовался за друга и старался лишний раз не отсвечивать. Брюс снова укатил в жаркие страны. Правда, в этот раз обещал не пропадать и вернуться по первому зову, и Тони знал, что так оно и будет. Но при этом прекрасно осознавал, что Брюсу не меньше, чем ему самому, необходимо время, чтобы попробовать собрать из их отношений что-то новое, а поэтому на задушевные разговоры, как и на пустой треп, рассчитывать точно не приходилось. Оставался Стивен, но как раз он-то точно был не в счет. Меньше всего Тони хотелось тратить их такое редкое "вместе" на бесцельные беседы. Так что в обычное время все бесконечные монологи Тони доставались Дубине, Лапе и Пятнице. А так как их рядом не было, молчаливое ощутимое участие Эби было как нельзя кстати.

Тони покосился на своего тезку, прогуливающегося неподалеку и с нездоровым интересом продолжавшего присматриваться к филейным частям Тони.

— Как думаешь, Эби, я смогу привыкнуть к Энтони и не вздрагивать и не откликаться на Тони, пока я тут? Кстати, было бы неплохо сделать звуконепроницаемые барьеры по периметру. Чтобы отсекали раздражающие вас звуки, но при этом не заглушали вообще все. У вас тут, конечно, не аншлаг, но... — Тони выглянул из-за верхнего пластрона Эби и тут же спрятался обратно. Насколько он помнил, вчера профессор Веленска говорила что-то о редкости внимания к их подопечным. Судя по той толпе, что замерла у ограды она несколько преуменьшила имеющиеся данные. Или...

— Я думаю, что кроме звуконепроницаемости, надо будет еще добавить избирательную невидимость. На самом деле это не так уж сложно. Вот, смотри... — Тони похлопал себя по карманам. Старкфона в них предсказуемо не оказалось. Тони чертыхнулся, с запозданием вспомнив, что по правилам зоопарка оставил старкфон в раздевалке. Огорчение продлилось ровно пару секунд, пока он не наткнулся на маркер, одну из последних разработок его лаборатории. Тот писал на любых поверхностях, был безвреден для окружающей среды и отмывался раствором, который могла изготовить из подручных средств у себя на кухне любая домохозяйка. Тони открыл колпачок и принялся строчить прямо на себе под заинтересованным взглядом Эбергарда.

Через какое-то время Томаш, закончив свои повседневные дела, вспомнил, что оставил утверждавшего, что с ним все хорошо, мистера Старка буквально на пару минуточек одного и вот уже больше часа ни его, ни Эбергарда с Антонио не было не видно и не слышно. И ладно черепахи, они редко шумели, но все, что Томаш слышал и знал о Железном Человеке, как-то не вязалось с тишиной. Выскочив на лужайку, предполагая самое плохое, он резко затормозил во все глаза рассматривая открывшуюся ему картину. Да и было на что посмотреть!

Черепахи, обычно равнодушные к чужакам и ко всему что не касалось еды, с двух сторон окружили Тони, который, встав для удобства на четвереньки, что-то азартно писал на собственном комбинезоне разложенном на траве. Хорошо, что униформа изначально не была одета на голое тело. Не то чтобы джинсы в такой позе что-то особо скрывали. И судя по тому, как с каждой минутой за оградой прибывало количество любопытных вооруженных камерами и телефонами, ракурс был оценен по достоинству. Все что оставалось Томашу — вызвать охрану. Не для того чтобы разогнать фанатов, нет. Но ограда, сделанная из трех рядов толстых досок уже начала опасно трещать и кто-нибудь мог пострадать по неосторожности, а этого они все хотели меньше всего. В конце концов зоопарк не просто так предложил себя в качестве места для отбывания наказания мистера Старка, не попросив взамен ничего, хотя мисс Поттс и намекала на возможные субсидии, если их план сработает. Сам Томаш целую неделю заглядывая в честные черепашьи глаза, рассказывал Эбергарду и Антонио, какой замечательный мистер Старк, как много он сделал для спасения этой планеты, и как важно, чтобы ему понравилось у них, и он смог хорошенько отдохнуть. Другие сотрудники добродушно подшучивали над Томашем, но он был твердо уверен, что самое главное — заручится поддержкой его ребят. И, кажется, судя по энтузиазму мистера Старка, им это удалось.

***
— Ну и чья это была гениальная идея? — максимально грозно задал вопрос противоположной стене Тони, удобно устроившись на диване с кружкой кофе после возвращения с работы. Томаш уговорил его перекусить с ним после окончания трудового дня, и как-то так получилось, что домой Тони докатился сытым колобком, места в котором как раз оставалось только на чашечку латте и ни капелькой больше.

Стена сморщилась, словно голос Тони вызывал в ней нестерпимый зуд, вспыхнула золотыми искрами и следующие несколько минут прошли в объятиях с Плащом, соскользнувшем с плеч прошедшего через портал Стивена.

— Это так важно? — Стивен отвоевал у Плаща одну из рук Тони и осторожно сжал его пальцы. Тот недовольно фыркнул, но руку отнимать не стал.
— Не то чтобы да, но я же должен знать кого благодарить. Спорим, что это была не Пепп. Они с Хеппи спят и видят меня где-нибудь на необитаемом острове. Чтобы только пальмы, море и песок. И никакой техники.

Стивен улыбнулся одними глазами, как умел только он, и сердце Тони пропустило удар. Оказывается Тони успел ужасно соскучится по нему. По ним с Плащом.

— И не Роуди. Он бы отправил меня на ранчо к своей маме, зуб даю. Наверняка это была идея Вонга. Или Леви. Не могу даже подумать, что ты мог быть так со мной жесток.

— На твоем месте я бы не стал разбрасывался зубами, — не смог сдержать улыбки Стивен наблюдая как Плащ, отобрав у Тони чашку, пытается превратить того в бурито. Очень симпатичное, кто бы спорил, но Стивен не желал отпускать руку Тони, да и тот не спешил расплетать их пальцы. Значит не сердился так, как пытался показать.

— Скажем, это было совместное творчество. Сил не было смотреть на мешки под твоими глазами.

— Выписал бы снотворного, — буркнул Тони, — и дело с концом. А теперь мне тут торчать незнамо сколько. Или можно не торчать? — Тони, посмотрев на него, скорчил уморительную рожицу, сильно напомнив кота из известного мультфильма.

Стивену оставалось только вздохнуть и покачать головой.
— Понятно. Ad impossibila nemo tenetur. Ладно, если что — сами виноваты. Кстати, я тут такую штуку придумал, Пятница уже перепроверяет расчеты, но если получится...

Тони, высвободив вторую руку из плена Плаща, принялся возбужденно жестикулировать, рассказывая о новом проекте, который позволил бы посетителям зоопарка лучше понять его обитателей, а Стивен не мог заставить себя прекратить любоваться им. Таким увлеченным. Таким ярким. Таким живым. И черт бы его подрал, если он не собирался сделать все, чтобы так оставалось и дальше. Даже если это будет стоить еще ста шестнадцати часов разлуки. Что ему эти жалкие кусочки времени, если мысленно они навечно рядом друг с другом? Тем более, что никто не помешает Стивену и дальше приглядывать за Тони. А то мало ли что, да?





Название: Большая черепаха
Бета:  Anka_Marsiannka,  Сашка О.
Размер: мини, 1431 слово
Канон: МАРВЕЛ
Пейринг/Персонажи: Стив Роджерс/Тони Старк
Категория: преслэш
Жанр: флафф, романтика
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: тоницентрик, ООС, АУ
Краткое содержание: У Тони Старка завтра день рождения...


У Тони Старка бархатные ушки. У Тони Старка чуткий хвост. У Тони Старка встроенный мурчатель, работающий на кофеине, виски и гамбургерах. Как проста и прекрасна была бы жизнь Стива, будь Тони Старк обычным незнакомым котом. Но нет. Увы.

Жизни мало, что Стив столько лет провалялся во льду. Мало, что почти все, кто был ему дорог, остались там, в бушующих сороковых. Ей явно недостаточно того, что единственная девушка, которую он мог бы назвать своей, благополучно вышла замуж за его лучшего друга и прожила с ним вполне счастливую жизнь.

Нет, словно в насмешку, она столкнула его с Тони и оставила один на один самостоятельно разбираться с последствиями. С длинными ресницами, бросающими смущенную тень на смуглые скулы. С умными пальцами, за которыми просто невозможно не наблюдать. С самоубийственной жертвенностью, когда хочется закрыть собою и никуда не отпускать. Стив сам не заметил, как пропал, а теперь чего уже, да?

А у Тони где-то в банковском сейфе спрятан плакат, на котором Капитан Америка, белозубо улыбаясь, поднимает мотоцикл с сидящими на нем девушками из кардебалета. В углу плаката невнятной закорючкой автограф только-только модернезированного Стива. И Пеппер, и Роуди в один голос утверждают, что эта коллекционная вещичка -- самое дорогое для Тони. Не подлинники Пикассо. Не остров в Тихом океане. Не астероид, названный его именем.

Пожелтевший от времени лист бумаги, который Тони отказался продать, даже будучи на грани банкротства. Единственный экземпляр, где художник, будь он неладен, запечатлел Стива со всеми характерными признаками его вида, которые Стив еще не научился толком скрывать. А теперь скажите, есть ли шанс на "совместное счастливое" между древней черепахой и котом? То-то и оно.

Но день рождения Тони все ближе и ближе, и хотя он сам, похоже, вовсе позабыл про грядущую дату, Стив — нет. У Стива идеальная зрительная память, ему достаточно один раз увидеть, чтобы запомнить навсегда. К примеру, права Тони, которые тот выронил и тут же поднял. Поэтому да, день рождения и подарок. Лучший подарок для лучшего существа, даже если Стиву ничего и не светит.

— О чем задумался? — Тони шуршит в холодильнике, и Стив помимо воли сглатывает слюну. Не понять только, на что сильнее реакция: на откляченный зад Тони, ищущего что-то в нижнем ящике, или на очищенные креветки в контейнере с верхней полки. Стив успокаивает себя, что на второе. Внутренняя черепаха выразительно морщит нос.

— Да так, — Стив переводит взгляд на салатный лист, лежащий на его тарелке. Время ядовитых фраз и обидных подколок со стороны Тони давно в прошлом. Но иногда Стиву остро их не хватает. За ними, вернее, за своими ответами и своей реакцией на них, можно спрятаться как за стеной. А сейчас он весь как на ладони.

— Да ладно, — голос Тони немного невнятен из-за зажатого в зубах бутерброда, когда он наконец вылезает из недр холодильника, — мне-то ты можешь рассказать, что гложет твое большое капитанское сердце уже который день?
В руках у Тони тарелка с еще парочкой бутербродов, которые он, скорее всего, засунет в ростер. Миф о том, что Тони не способен позаботиться о себе и не замечает эмоции окружающих его людей, полностью погруженный в собственное эго, так же жизнеспособен, как тот, в котором Стив не ругается матом. Просто Тони часто увлечен, и забывает про мелочи вроде еды и сна, а Стив считает, что вполне можно обойтись без бранных слов. К тому же Стив знает, что Тони проще помочь другим делом, нежели словами, и он помогает, помогает каждый день, не афишируя и не раскрывая себя. Но мифы на то и мифы, и если обоим легче от того, что кто-то верит в подобную чепуху, почему бы им и не существовать?

Поэтому Стив встает из-за стола и забирает тарелку у Тони из рук. Это и возможность лишний раз позаботиться о Тони, и короткая передышка перед тем, как он все-таки соберется с духом и задаст вопрос. Тот послушно выпускает посуду из рук и даже не рвется к кофеварке — их совместные завтраки давно уже стали чем-то, не требующим лишних телодвижений и слов. Вот и сейчас Стив первым делом заваривает кофе, зная, насколько он важен для Тони, щедро разбавляя его молоком. Вторая кружка будет с шапкой сливок, а потом, глядишь, и омлет подоспеет к бутербродам.

— Стив? — Тони смотрит на него нерешительно, и Стив понимает, что опять задумался и пропустил тот момент, когда беспокойство Тони и его собственную отвлеченность можно было перевести в шутку.

— У меня есть друг, — Стив решает, что тянуть больше просто непозволительно для собственного достоинства. Он никогда не был трусом, поэтому сейчас или никогда. Хотя, конечно, лучше бы Тони успел позавтракать. Ведь после признания Стива он вряд ли захочет находиться с ним в одном помещении.

— У тебя есть друг, — соглашается он, сосредоточив все свое внимание на Стиве, позабыв даже про обожаемый кофе.

— У меня есть друг, — снова повторяет Стив и смотрит в глаза Тони, — и он очень дорог мне. И даже больше. И у него завтра день рождения. И я совершенно не знаю что ему подарить. У него, кажется, и так все есть. А чего нет — то мне не по карману.

— То есть у тебя есть кто-то, в кого ты... — Тони неуверенно шевелит пальцами в воздухе, а его кошачьи ушки печально опускаются в стороны.

— Да... — обреченно соглашается Стив. Он так и знал, что ему не на что надеяться.

— И кто эта счастливица? Постой. У Шерон день рождения уже был. Кто-то из Щ.И.Та? Неужели Мария? Это, конечно, не мое дело, и вообще я не слишком хорош в подобных вещах, но чтобы помочь с подарком, надо знать, кто это...
— Тони, — Стив явно еще не понимает до конца, что происходит, а ведь он может гордиться быстротою своих реакций, тем более что никто не ожидает от черепахи подобных скоростей, — это не "она", это "он".

Лицо Тони вытягивается на миг и на нем проступает совсем уж нешуточная обида на все человечество. Впрочем он моментально берет себя в руки, и если бы Стив так пристально не смотрел в его глаза, то не успел бы заметить ни печали, ни грусти, ни разочарования. А еще Стиву почему-то кажется, что они сейчас с Тони говорят на разных языках. И о разных вещах.

— Упс. Извини. Я думал, что в первый раз понял неправильно. Значит "он". Хмм... Это и сложнее и проще. Хотя, если бы я знал, что ты "болеешь" за другую команду, я бы…

— Что бы ты сделал, Тони? — трехкамерное сердце Стива помимо его воли сладко замирает на миг, пропуская удар.

— Я? Причем здесь я? — Тони отводит взгляд и, кажется, Стив наконец-то понимает, что происходит. Для плейбоя Тони удивительно неопытен в отношениях и знание об этом наполняет Стива нежностью. Хочется сгрести упрямого кота в охапку и не отпускать никогда.

— Потому что я говорил о тебе, Тони. Это ты мой самый лучший друг. Это у тебя завтра день рождения. Это тебя я...

— Что? — Тони снова смотрит на него, и в этом взгляде так легко потеряться, поверив в невозможное. Только Стив реалист. Такова его черепашья природа.

— Ничего. Я ведь ни на что не претендую. И ничего не прошу. Ты кот, я — черепаха. Ты ведь давно уже это знаешь... Мне рассказывали про плакат...

— Чушь какая! Да я просто с детства мечтал не о Капитане Америка, а о том парне, что скрывается под маской. На всех остальных картинках его не разглядишь. Ну и, да, когда был подростком хотел посмотреть, правду ли говорят о черепашьих членах. И мне не стыдно. Ни капельки! Так при чем тут наши предки и несхожесть генотипов? Если только ты не хочешь детей...

— Что? Нет! Все, что я хочу — это быть с тобой.

— Правда? — весь Тони лучиться надеждой и мечтою о счастье и, Стив чувствует это даже на расстоянии, непроизвольно начинает урчать. — И что нам мешает?

— Нам?

Тони в ответ только застенчиво опускает ресницы. Внутри у Стива что-то растет, что-то огромное, невообразимо прекрасное, а потом оно лопается, обдавая его теплом с макушки до кончиков пальцев, оставляя глупо улыбаться и прижимать к себе Тони.

— Ты так и не позавтракал, — шепчет Стив куда-то в темечко.

— Угу, — соглашается Тони, уткнувшись носом ему в грудь.

— И не сказал, что хочешь в подарок...

Тони шепчет что-то неразборчивое, и Стив улыбается во весь рот, не пытаясь сдерживаться. А то что при этом краснеют уши... Ну, "Покатай меня, большая черепаха" звучит одновременно невинно и до ужаса неприлично. Стив непременно выяснит, что имел в виду Тони. После того, как сможет оторваться от него и проследить, чтобы Тони поел. Потому что еда, как ни крути, это первоочередное и самое главное.

А потом можно и "покатать".




Название: Черепашка
Бета:  Anka_Marsiannka,  Сашка О.
Размер: мини, 1985 слов
Пейринг/Персонажи: Стив Роджерс/Тони Старк/Баки Барнс
Канон: MARVEL
Категория: слэш
Жанр: повседневность
Рейтинг: R
Предупреждения: АУ, возможен ООС в глазах читающих, полиамория, тоницентрик
Краткое содержание: Тони не особо любит праздники. Особенно Рождество. Но, может быть, зря?
Тема спецквеста: Праздники


Федеральным правительством Америки провозглашены десять праздничных дней в году. Новый год, День памяти Мартина Лютера Кинга, День президентов, День Поминовения, День Независимости, День Труда, День Колумба, День Ветеранов, День Благодарения и Рождество.

Тони Старк не любит праздники. Это общеизвестный факт. И дело не в том, что его хлебом не корми — дай поработать, вовсе нет. Но концепция дополнительного выходного не находит отклика в гениальном мозгу. Говард не видел нужным особо выделять любой из этих дней. Исключение мог бы составить День Независимости, он же день рождения Стивена Гранта Роджерса, только вся беда в том, что для Тони долгое время это был худший день в году. И лучше не спрашивать его почему, всё равно не ответит, только отшутится дежурно, а улыбка так и не коснётся глаз. Стив и Баки, впрочем, оказались с Тони абсолютно солидарны и смогли сделать всё, чтобы тот не вспоминал про четвёртое июля, пока не отгремит последний праздничный салют. Последний раз так увлеклись, что опомнились только седьмого.

Или взять День Благодарения. Который пять штатов с тридцать девятого по сорок первый праздновали дважды в год, пока Конгресс не принял билль о четвёртом четверге ноября. Тони в это время ещё даже в проекте не значился, поэтому, можно сказать, повезло: два четверга подряд, наполненные едой с утра и до вечера, он бы точно не пережил. Как бы ни прекрасны были фаршированная индейка с клюквенным соусом и золотистый тыквенный пирог в исполнении его бойфрендов.

Но в этом году Тони с парнями за каким-то хреном оказался между Шестой авеню и Бродвеем и увидел как надували через задницу Железного Человека, прежде чем отправить того в контролируемый полет по улицам Большого Яблока. Не подумайте ничего такого, Тони не ханжа и в красоте своей пятой точки уверен на все сто, а парад Macy's для ньюйоркца вообще святое, но вставить ниппель в задний проход? Тони еще до такого не дошел. Стив и Баки — тем более, хотя фантазия у всех троих — ого-го! Не то чтобы кому-то из них это действительно было надо, им и без ниппелей более чем хорошо. Тони, во всяком случае, думал именно так, когда Стив и Баки переглянулись и, обняв его с двух сторон, потащили прочь.

Дальнейшее Тони помнил кусками, лишь на пару секунд возвращаясь в реальность, чтобы снова ухнуть с головой в то блаженное марево, в которое он неизменно погружался, стоило только этим двоим взяться за него всерьёз. Кажется, его облапали в четыре руки прямо в ближайшей подворотне. Тони чудом удержался, чтобы не спустить уже там, настолько его заводило, когда они зажимали его между собой, закрывая от всего мира. А потом ещё в лифте. И продолжили в ванной. И развернулись по полной в спальне. Доказав, что лучшее не всегда враг хорошего, так основательно, что "чёрную" пятницу Тони банально проспал и об очередном рекорде продаж любимой компании узнал только в субботу.

Поэтому нет ничего удивительного, что Тони немного побаивался и в то же время ждал Рождества. Стив и Баки, оба, улыбались настолько простодушно, что Тони заподозрил подвох и проверил их "тайную комнату" на предмет появления новых игрушек. Как оказалось — не зря. Парочка тщательно упакованных коробок с логотипом известной в узких кругах компании сложенных там, где обычно имели Тони, вызвали необходимость срочно уединиться в ванной и немного подрочить. Так что Рождество, в кои-то веки, грозило стать для Тони действительно настоящим праздником, полным удовольствия и захватывающих дух сюрпризов. Только вот насладиться коварным планом Стива и Баки и увидеть реакцию на свою контратаку у Тони, увы, не получилось.

Сигнал общего сбора раздался где-то между третьей и девятой омелой. Тони немного сбился со счёта, что простительно, когда тебя по очереди и вместе целуют два Капитана Америки, пусть один из них и клянется больше никогда не брать в руки щит. Пришлось Тони влезать в броню, будучи хорошенько на взводе, что нисколечко не помогало проникнуться пониманием к очередному пришельцу, решившему высадиться в Центральном Парке, словно нет других мест на Земле кроме Нью-Йорка, где можно открыть портал.

Тони, пока летел на место общего сбора, всерьез задумался об этой проблеме, а, заодно о Риде, опыты которого в девяносто процентах случаев был причиной этих проблем, что, конечно, помогло немного сбить градус неуместного в данной ситуации возбуждения. Собственный организм, слишком заведенный до этого чужими прикосновениями, требовал "здесь и сейчас". А мысль о великолепной заднице Баки, обтянутой супергеройским спандексом, о том как он елозит по пояснице Тони, сжимая мощными бедрами его железные бока, пока гордо восседает на летящем над Нью-Йорком Железном Человеке, делали всё только хуже. Или лучше. Смотря с какой точки зрения смотреть. Хорошо, что Стив остался дома, ибо их двоих Тони сейчас бы точно не выдержал. Сражаться в поддоспешнике, пропитанном спермой, — то еще удовольствие.

С такими мыслями он и приземлился, следом за спрыгнувшим, наконец, с его задницы Баки, выставляя перед собой ладони с готовыми к бою репульсорами. И застыл, внимательно разглядывая очередного иномирного пришельца. Это оказалась гигантская черепаха-альбинос, размерами не уступающая Халку. Она преспокойно стояла посреди лужайки и с укором смотрела на наставленное на нее оружие. Молочно-белый панцирь с оранжевой, с зелеными вкраплениями, окантовкой просвечивал под лучами заходящего солнца и под ним, миллиардами разноцветных огоньков, вспыхивали и гасли далекие звезды, словно вся их Галактика собралась под пластинами верхнего пластрона. Во взгляде черепахи не было ни капли агрессии, только безмерное спокойствие и, может быть, капелька снисходительного понимания.

Прежде чем Тони или Баки успели сказать или сделать что-то глупое, черепаха медленно поднялась на задние лапы, демонстрируя брюшной пластрон, и вот тогда ситуация стала действительно патовой. Потому что по центру, в отверстии, прикрытом только тонкой пленочкой, билось живое сердце. Тони никогда бы не смог выстрелить в него. И Баки, наверняка, тоже. Видимо, черепаха прекрасно это понимала, демонстрируя своё самое уязвимое место им, наиболее опасным противникам, и поворачиваясь спиной к показавшимся из-за деревьев остальным членам команды.

— Не стрелять, — крикнул первым пришедший в себя Баки, — Будем надеяться, что она разумная и пришла с миром.

— Она разумная, — с усмешкой, на чистом английском неожиданно для всех ответила черепаха.

— И что желает уважаемая гостья? — Тони решительно убрал лицевую пластину шлема. Конечно не бог весть что, не открытое сердце, но какая-никакая вежливость и этикет. Баки, который терпеть не мог, когда Тони намеренно рисковал, недовольно заворчал, но вслух его глупость комментировать не стал. Только придвинулся чуть ближе, чтобы, если что, успеть прикрыть Тони щитом, коли вдруг открытость черепахи окажется обманом.

— Сделать подарок, — невозмутимо ответила черепаха.

— Кому и в честь чего?

— Праздник. — И, видя их непонимание, пояснила, — Рождество. День, когда духи смотрят из глубин на дела и поступки и выбирают достойных. Я призвана наградить тех, кто весь год присматривал за похожими на меня.

— Оу! — Только и смог проговорить в ответ Тони. В детстве он как-то совсем не так представлял себе дух Рождества, а во взрослом возрасте вообще перестал в него верить. Нет, Стив и Баки сделали Сочельник незабываемым, но кто же, в таком случае должен прийти к ним, если к черепаховладельцам пришло ЭТО. Железный человек с ниппелем в заду?

— Ну это всё здорово, но мы не можем отпустить тебя ходить по городу. Не все люди любят огромных черепах, — рассудительно произнес Баки, в очередной раз доказав, что щит Капитана Америка ему отдан совсем не зря, — может быть паника и давка и кто-то обязательно пострадает.

— А мне и не надо, — уверенно ответила черепаха, — я уже сделала все, что должна. Просто здесь лучшее место, чтобы вернуться обратно.

— Значит ты сейчас уйдешь? — уточнил Баки, и Тони не мог винить его за нотки облегчения в голосе. Всё же никому не хочется драться в Рождество.

— Да, — кивнула черепаха, осторожно опускаясь обратно на передние лапы, — я бы наградила напоследок и тебя, но я вижу, что мой младший братик до сих пор не удовлетворен тобой. Надо поспешить и, возможно, подарок будет ждать тебя дома?..

С этими словами черепаха вспыхнула изнутри и исчезла.

Команда, облегченно выдохнув — всё же не каждый день попадаются такие безобидные и сознательные пришельцы — в мгновение ока растворилась в сгущающихся сумерках. Все спешили домой, радуясь быстрому завершению истории.

Баки меж тем не спешил обнимать Тони, чтобы тот мог стартовать вместе с ним домой. Он внимательно разглядывал его, словно видел в первый раз, и, честно, Тони стало немного не по себе от хищного блеска в глазах Баки. Собственный член, воодушевленный этим взглядом, упорно пытался встать по стойке "смирно", игнорируя абсолютно не приспособленный для этого костюм. Перед глазами тут же всплыла схема брони и мысль о том, как именно можно ее модифицировать, чтобы в будущем не возникало подобных неудобств, совсем уже было захватила Тони, но именно этот момент выбрал Стив, чтобы позвонить.

— У вас какие-то проблемы? — обеспокоенно поинтересовался он. Благодаря некоторым новшествам, разработанным Тони, он мог наблюдать за происходящим в режиме реального времени и, конечно, задержка Тони и Баки не могла его не взволновать, — в твиттере уже пять минут как постят фотографии с исчезновением нового пришельца. "Самый безобидный захватчик" и "Подарок на Рождество". И вас — единственных, кто не отправился домой.

— Нет, — успокоил его Тони, — у нас всё хорошо. За исключением того, что эта черепаха почему-то решила, что у Баки есть ее "родственник", которому он что-то недодал. В общем был плохим мальчиком. И теперь он, похоже, не может решить, летит ли со мной или отправляется на поиски этой мифической черепашки. У вас в детстве была черепашка, Стив? Нет? А я бы очень хотел вернуться обратно. Помнится у нас там осталось незаконченное дело?
Серьезно, Баки, ещё несколько минут и скорее всего тебе придется воспользоваться услугами такси. Единственное, что меня еще держит тут, так это нежелание потерять тебя до Нового Года в этих адовых пробках.

— Баки? — Стив, пользуясь возможностью брони Тони, обратился к тому напрямую.

— Знаешь, Стиви, в детстве я мечтал, что однажды Санта увидит, насколько я хороший мальчик и исполнит все мои желания, — ответил Баки, не отрывая голодного взгляда от Тони, — с возрастом веры стало меньше, сам понимаешь, было несколько не до того. Да, я продолжал надеяться, хотя и не всегда поступал правильно. Но рядом с тобой и Тони всё изменилось. Мне казалось, что я был хорош если не во всём, то в самом главном. Не ради подарков. Просто потому, что вы. И вот сегодня мне прямым текстом заявили, что я плохо старался в ушедшем году. Оказывается, я не удовлетворил нашу с тобой черепашку. Вот теперь и думаю, сделать это прямо сейчас или немного потерпеть и заняться им вместе с тобою дома?

— Эй, это кого это ты сейчас имел в виду? — Тони, только сейчас осознавший, что значила последняя фраза черепахи, угрожающе выставил указательный палец вперёд. Не то чтобы он иногда не ощущал себя черепахой в своей обожаемой броне, давно ставшей жизненно необходимой, особенно если вспомнить грудную пластину, с которой пришлось ходить первые года. Или никто раньше не заставал его в возбужденном состоянии, особенно молодым и глупым. Его сердце всегда было открыто другим, практически не защищенное ничем, кроме веры и любви к близким и друзьям. Но одно дело — думать что-то или знать о себе самом, и совсем другое — услышать от кого-то постороннего. Пусть даже этот кто-то считал себя Духом Рождества.

— Черепашонок, — нежно, с урчащими интонациями повторил Баки, прекрасно зная, как подобный тон действует на Тони, делая его слабым в коленях и абсолютно не способным что-либо возразить, — как думаешь, Стиви, мы ещё успеем исправить ситуацию до Рождества?

— Если ты прекратишь болтать и потерпишь с активными действиями до дома — уверен в этом.

— В таком случае, мы стартуем прямо сейчас, — Баки встал на ботинки Тони и, крепко обхватив его за талию, всем телом прижался к костюму. Коротко чмокнув Тони в нос, он щелкнул наружным замком лицевой пластины, возвращая её на место.

— А знаете, мне нравится как это звучит. “Черепашка”, — произнес он наклонившись к динамику брони, — и как это только мы сами не догадались, Стиви, а?

— Только попробуй, — угрожающе проворчал Тони, не особо, впрочем, надеясь на результат. Впереди их ждал Стив и самое прекрасное Рождество в его жизни. И если утром среди подарков обнаружится один лишний, подписанный для них троих... Ну, кто сказал, что чудес на свете не бывает? Конечно же они есть. Надо только хорошенько верить. И никогда не прекращать их ждать.

Обзорам

     [L]Dekstroza[/L] <a href="http://dekstroza.diary.ru/p217899621.htm">приносит</a> кучу тоницентриков с зимы